Не планета скорей, конечно, а звезда, и звезда эта все-таки вписалась в великое созвездие европейского романтизма. Современный исследователь истоков "новой эры" Кристофер Бэмфорд пишет: "Казалось, романтизм возвестил наступление новой эпохи (...). Это время впору было назвать новым Ренессансом, и в каком-то смысле романтизм таковым и являлся, только на ином уровне, одновременно приближенный и к человеческому, и к небесному, в равной мере исполненный идеализма и реализма, не столь абстрактный, но более определенный. (...) Необходимо осознать, что имена, составляющие это блистательное созвездие, называемое романтизмом, - от Гердера, Лессинга, Гете, Шиллера, Новалиса, Гельдерлина, Фихте, братьев Шлегелей, Гегеля, Шеллинга - до Блейка, Кольриджа, Вордсворта, Шелли и Китса, от Эмерсона, Торо, Олькотта, Шатобриана, Гюго - до Пушкина и Мицкевича, - связаны между собою священным языком истинного "я". (...) Хотя романтизм традиционно определяется как течение, состоящее из горстки бесплотных мечтателей, романтики, безусловно, были более чем подлинными провидцами".
Как мы видим, упоминание имени Китса среди величайших писателей-романтиков ныне уже неизбежно.
В конце июня 1818 года Китс проводил в Ливерпуль младшего брата Джорджа, который вместе с женой решил эмигрировать в Америку. Третий брат, Томас, к этому времени был уже болен семейным недугом Китсов - чахоткой и 1 декабря того же года умер. Впрочем, еще раньше (июнь-август) Джон Китс отправился в пешее путешествие по Шотландии и Ирландии, но 18 августа спешно вернулся в Хемпстед, ибо серьезно простудился на острове Малл; надо полагать, эта простуда разбудила туберкулез в нем самом: таково было начало конца, жить Китсу оставалось всего ничего, творить - еще меньше (чуть больше года), однако на это время приходится все самое важное, что случилось в жизни поэта: он познакомился с Фанни Брон, своей великой любовью, начал работу над поэмой "Гиперион", написал "Канун Святой Агнессы", "Ламию", драму "Отгон Великий", - и это не считая лирики. Той самой лирики, которая из его творческого наследия - всего ценней для мировой культуры.
Не берусь осуждать В.В.Рогова, утверждавшего в советском англоязычном издании Китса (М., 1966), что "творчество Китса всегда является выражением душевного здоровья", - ниже Рогов пишет даже: "Пользуясь чуждой Китсу лексикой, мы вправе сказать, что по его мнению поэт - разведчик человечества на путях постижения мира", - и первое утверждение, и второе адресовались, думается, исключительно советской цензуре шестидесятых годов, которую если чем и можно было бы прошибить, так только прямой ссылкой на Ленина, который где-нибудь похвалил бы Китса; даже мнение Бернарда Шоу служило поводом к допущению в печать лишь трех или четырех октав из "Изабеллы", которые великий циник едва ли не издевательски отписал по ведомству "Капитала". Но факт печальный: лишь "Ода к осени", самая пасторальная из шести "великих од", до семидесятых годов охотно перепечатывалась советскими изданиями (благо имелись достойные переложения Маршака и Пастернака), остальные оды в печать все никак не шли. Георгий Иванов вспоминал в 1955 году в эмиграции, как Мандельштам однажды хотел напечатать "чьи-то" переводы од Китса. "Перевод оказался отчаянным", - пишет Г.Иванов. О многих переводах лирики Китса на русский язык и по сей день можно сказать почти то же, приходится выбирать лишь лучшее из наличного, а наличного - хотя диссертация Г. Г. Подольской "Джон Китс в России" (Астрахань, 1993) читается как детектив все еще не так уж много. Может быть, Россия отметит достойным образом хотя бы трехсотлетие со дня рождения Китса? Дай Бог...
1 декабря 1818 года Том Китс, младший брат поэта, умер от чахотки, и там же, где он умер, в Хемпстеде, остался жить Джон Китс. В Рождество 1818 года произошло объяснение с Фанни Брон, - год спустя поэт обручился с ней, а когда зимой 1820 года у него открылось легочное кровотечение, предложил ей расторгнуть помолвку, - но Фанни Брон его жертвы не приняла. Год жизни Китса, проведенный до обручения с Фанни, был для него последним творческим, самым драгоценным для мировой поэзии, - напротив, в самый последний год жизни Китс писал разве что письма. Впрочем, в начале июля 1820 года вышла в свет последняя прижизненная книга Китса - "Ламия", "Изабелла", "Канун Святой Агнессы" и другие стихи". Книга представляла собою скорее плод творческих усилий друзей Китса, чем самого поэта, - завершалась она неоконченной, явно под влиянием Мильтона созданной поэмой "Гиперион", - менее тысячи строк, а поэт собирался написать вчетверо больше, иначе говоря, не меньше, чем было в предыдущем "Эндимионе". Издатели (видимо, Джон Тэйлор) приняли на себя ответственность за публикацию неоконченной поэмы, но тут же и открестились, мотивируя помещение поэмы чем-то вроде творческой неудачи, якобы побудившей автора отказаться от работы над продолжением поэмы. Китс перечеркнул в своем авторском экземпляре все строки "Предуведомления" и надписал: "Все - вранье, просто я в это время был болен". Увы, здоров Китс не был уже никогда.
Врачи советовали отправиться на лечение в Италию, и, не дожидаясь промозглой английской осени, 18 сентября 1820 года Китс в сопровождении друга-художника Джозефа Северна отплывает из Англии, в середине ноября они прибыли в Рим и поселились на Пьяцца ди Спанья. Болезнь, вопреки ожиданиям, резко обострилась - Китс больше не пишет даже писем, а 10 декабря начинается долгая и мучительная агония, завершившаяся 23 февраля 1821 года, - через три дня тело поэта было предано земле в Риме, на протестантском кладбище.
Восьмого июля 1822 года возле Вьяреджо утонул Шелли, единственный великий современник Китса, оценивший его талант по достоинству, уговоривший Байрона отозвать из печати грубые строки о Китсе; впрочем, и самому Байрону оставалось жить всего ничего: 19 апреля 1824 года в греческом городе Миссолонги смерть пришла и к нему. За три года вымерло все младшее поколение великих английских романтиков. Старшее поколение, "озерная школа", пережило их на много лет: Кольридж умер в 1834 году, Саути - в 1849 году, Вордсворд в 1850 году, "ирландец" Томас Мур еще позже - в 1852 году. Вышло так, что истинная эпоха английского романтизма закончилась вместе с "младшими".