В переулке твоемВ этот час непогожийЯ — случайный прохожийПод холодным дождем,
В этот час непогожий,В час, покорный судьбе,На тоску по тебеЧем-то страшно похожий.
1945
* * *
Ты, что бабочкой черной и белой,Не по-нашему дико и смело,И в мое залетела жилье,Не колдуй надо мною, не делайГорше горького сердце мое.
Чернота, окрыленная светом,Та же черная верность обетамИ платок, ниспадающий с плеч.А еще в трепетании этомТот же яд и нерусская речь.
1946
* * *
С утра я тебя дожидался вчера,Они догадались, что ты не придешь,Ты помнишь, какая погода была?Как в праздник! И я выходил без пальто.
Сегодня пришла и устроили намКакой-то особенно пасмурный день,И дождь, и особенно поздний час,И капли бегут по холодным ветвям.
Ни словом унять, ни платком утереть…
25 июня 1935
Хорош ли праздник мой, малиновый иль серый,Но все мне кажется, что розы на окне,И не признательность, а чувство полной мерыБывает в этот день всегда присуще мне.А если я не прав, тогда скажи — на что жеМне тишина травы и дружба рощ моих,И стрелы птичьих крыл, и плеск ручьев, похожийНа объяснение в любви глухонемых?
1938
* * *
Я так давно родился,Что слышу иногда,Как надо мной проходитСтуденая вода.А я лежу на дне речном,И если песню петьС травы начнем, песку зачерпнемИ губ не разомкнем.
Я так давно родился,Что говорить не могу,И город мне приснилсяНа каменном берегу.А я лежу на дне речномИ вижу из водыДалекий свет, высокий дом,Зеленый луч звезды.
Я так давно родился,Что если ты придешьИ руку положишь мне на глаза,То это будет ложь,А я тебя удержать не могу,И если ты уйдешьИ я за тобой не пойду, как слепой,То это будет ложь.
* * *
Отнятая у меня, ночамиПлакавшая обо мне, в нестрогомЧерном платье, с детскими плечами,Лучший дар, не возвращенный Богом,
Заклинаю прошлым, настоящим,Крепче спи, не всхлипывай спросонок,Не следи за мной зрачком косящим,Ангел, олененок, соколенок.
Из камней Шумера, из пустыниАравийской, из какого кругаПамяти — в сиянии гордыниГорло мне захлестываешь туго?
Я не знаю, где твоя держава,И не знаю, как сложить заклятье,Чтобы снова потерять мне правоНа твое дыханье, руки, платье.
1968
Игнатьевский лес
Последних листьев жар сплошным самосожженьемВосходит на небо, и на пути твоемВесь этот лес живет таким же раздраженьем,Каким последний год и мы с тобой живем.
В заплаканных глазах отражена дорога,Как в пойме сумрачной кусты отражены.Не привередничай, не угрожай, не трогай,Не задевай лесной наволгшей тишины.
Ты можешь услыхать дыханье старой жизни:Осклизлые грибы в сырой траве растут,До самых сердцевин их проточили слизни,А кожу все-таки щекочет влажный зуд.
Все наше прошлое похоже на угрозу —Смотри, сейчас вернусь, гляди, убью сейчас!А небо ежится и держит клен, как розу, —Пусть жжет еще сильней! — почти у самых глаз.
1935–1938
* * *
Если б, как прежде, я был горделив,Я бы оставил тебя навсегда;Все, с чем расстаться нельзя ни за что,Все, с чем возиться не стоит труда, —Надвое царство мое разделив.
Я бы сказал:— Ты уносишь с собойСто обещаний, сто праздников, стоСлов. Это можешь с собой унести.