От тяжелого бремени летЯ спасался одной ворожбой,И опять ворожу над тобой,Но неясен и смутен ответ.
Ворожбой полоненные дниЯ лелею года, – не зови…Только скоро ль погаснут огниЗаколдованной темной любви?
И тяжкий сон житейского сознанья…
И тяжкий сон житейского сознанья
Ты отряхнешь, тоскуя и любя.
Предчувствую Тебя. Года проходят мимо –Всё в облике одном предчувствую Тебя.
Весь горизонт в огне – и ясен нестерпимо,И молча жду, – тоскуя и любя.
Весь горизонт в огне, и близко появленье,Но страшно мне: изменишь облик Ты,
И дерзкое возбудишь подозренье,Сменив в конце привычные черты.
О, как паду – и горестно, и низко,Не одолев смертельные мечты!
Как ясен горизонт! И лучезарность близко.Но страшно мне: изменишь облик Ты.
Не сердись и прости. Ты цветешь одиноко…
…и поздно желать,
Все минуло: и счастье и горе.
Не сердись и прости. Ты цветешь одиноко,Да и мне не вернутьЭтих снов золотых, этой веры глубокой…Безнадежен мой путь.
Мыслью сонной цветя, ты блаженствуешь много,Ты лазурью сильна.Мне – другая и жизнь, и другая дорога,И душе – не до сна.
Верь – несчастней моих молодых поклопенийНет в обширной стране,Где дышал и любил твой таинственный гений,Безучастный ко мне.
За туманом, за лесами…
За туманом, за лесамиЗагорится – пропадет,Еду влажными полями –Снова издали мелькнет.
Так блудящими огнямиПоздней ночью, за рекой,Над печальными лугамиМы встречаемся с Тобой.
Но и ночью нет ответа,Ты уйдешь в речной камыш,Унося источник света,Снова издали манишь.
В бездействии младом, в передрассветной лени…
В бездействии младом, в передрассветной лениДуша парила ввысь, и там Звезду нашла.Туманен вечер был, ложились мягко тени.Вечерняя Звезда, безмолвствуя, ждала.
Невозмутимая, на темные ступениВступила Ты, и, Тихая, всплыла.И шаткою мечтой в передрассветной лениНа звездные пути Себя перенесла.
И протекала ночь туманом сновидений.И юность робкая с мечтами без числа.И близится рассвет. И убегают тени.И, Ясная, Ты с солнцем потекла.
Сегодня шла Ты одиноко…
Сегодня шла Ты одиноко,Я не видал Твоих чудес.Там, над горой Твоей высокой,Зубчатый простирался лес.
И этот лес, сомкнутый тесно,И эти горные путиМешали слиться с неизвестным,Твоей лазурью процвести.
Она росла за дальними горами…
С. Соловьеву
Она росла за дальними горами.Пустынный дол – ей родина былаНикто из вас горящими глазамиЕе не зрел – она одна росла.И только лик бессмертного светила –Что день – смотрел на девственный расцвет,И, влажный злак, она к нему всходила,Она в себе хранила тайный след.И в смерть ушла, желая и тоскуя.Никто из вас не видел здешний прах…Вдруг расцвела, в лазури торжествуя,В иной дали и в неземных горах.И ныне вся овеяна снегами.Кто белый храм, безумцы, посетил?Она цвела за дальними горами,Она течет в ряду иных светил.
Внемля зову жизни смутной…
Внемля зову жизни смутной,Тайно плещущей во мне,Мысли ложной и минутнойНе отдамся и во сне.Жду волны – волны попутнойК лучезарной глубине.
Чуть слежу, склонив колени,Взором кроток, сердцем тих,Уплывающие тениСуетливых дел мирскихСредь видений, сновидений,Голосов миров иных.
Прозрачные, неведомые тени…
Прозрачные, неведомые тениК Тебе плывут, и с ними Ты плывешь,В объятия лазурных сновидений,Невнятных нам, – Себя Ты отдаешь.
Перед Тобой синеют без границыМоря, поля, и горы, и леса,Перекликаются в свободной выси птицы,Встает туман, алеют небеса.
А здесь, внизу, в пыли, в уничиженьи,Узрев на миг бессмертные черты,Безвестный раб, исполнен вдохновенья,Тебя поет. Его не знаешь Ты,
Не отличишь его в толпе народной,Не наградишь улыбкою его,Когда вослед взирает, несвободный,Вкусив на миг бессмертья Твоего.
Я жду призыва, ищу ответа…
Я жду призыва, ищу ответа,Немеет небо, земля в молчаньи,За желтой нивой – далёко где-то –На миг проснулось мое воззванье.
Из отголосков далекой речи,С ночного неба, с полей дремотных,Всё мнятся тайны грядущей встречи,Свиданий ясных, но мимолетных.
Я жду – и трепет объемлет новый.Всё ярче небо, молчанье глуше…Ночную тайну разрушит слово…Помилуй, боже, ночные души!