Стихотворения

Послание

Когда в земельной жизни этой Уж надоел себе совсем Тогда же заодно с собою Тебе я грустно надоел И ты покинуть порешилась Меня ничтожно одного Скажи — не можешь ли остаться? Быть может можешь ты остаться? Я свой характер поисправлю И отличусь перед тобой Своими тонкими глазами Своею ласковой рукой И честно слово в этой жизни Не нужно вздорить нам с тобой Ведь так дожди стучат сурово Когда один кто-либо проживает Но если твердо ты уйдешь Свое решение решив не изменять То еще можешь ты вернуться Дня через два или с порога Я не могу тебя и звать и плакать Не позволяет мне закон мой Но ты могла бы это чувствовать Что я прошусь тебя внутри Скажи не можешь ли остаться? Быть может можешь ты остаться?

Кухня

Только кухню мою вспоминаю А больше и ничего Большая была и простая Молока в ней хлеба полно Темная правда немного Тесная течет с потолка Но зато как садишься кушать Приятно движется рука Гости когда приходили Чаще в зимние вечера То чаи мы на кухне пили Из маленьких чашек. Жара… А жена моя там стирала Около года прошло Все кухни мне было мало Ушла она как в стекло Сейчас нет этой кухни Петр Петрович приходит ко мне Сидит в бороде насуплен «Нет — говорит — кухни твоей»

Из сборника «Прогулки Валентина» (1968)

Вторая прогулка Валентина

Под диким небом северного чувства Раз Валентин увидел пароход Он собирал скорее пассажиров Чтобы везти их среди мутных вод Рекламная поездка обещала Кусты сараи старые дрова Полжителей речного побережья Выращивают сорную трава Другая половина разбирает На доски ящики. а незначительная часть Утопленников в лодках собирает Чтобы не дать умчаться и пропасть И Валентин поехал облизавшись От кухни запахи большой стряпни Там что-нибудь варилось одиноко Какое блюдо мыслили они Морковь заброшена. багром ее мешают И куча кровяных больших костей И тут сигналом крика собирают На пароходе нескольких гостей И раздают им кружки с черным соком Дымящеюся жижею такой А пароход скользит по речке боком А берег дуновенный и пустой На огородах вызрела капуста Угрюмо дыбятся головки буряка Большое кислое развесистое древо Вот важно проплывает у борта С гвоздями в ртах с пилами за плечами Огромной массой ящиков заняты Еще не совсем зрелые ребята Стучат и бьют обведены прыщами У них запухли лица медовые И потянулся лугом свежий лук И бурые строения глухие На Валентина выглянули вдруг На пароходе закрывали двери Помощник капитана взял мешок Надел его на согнутые плечи Издал короткий маленький смешок Во тьме работают животные лебедки Канаты тащут черные тюки А с берега без слова без движенья Им подают вечерние огни И повернули и в рязанской каше Пошли назад стучало колесо И вспомнил Валентин что это даже Обычный рейс и больше ничего Теперь другие пароход крутили И появился некто так высок Когда стоял то голова скользила По берегу где света поясок Столкнувшись с Валентином испугался Пузатый маленький и старый пассажир Заплакал он и в угол весь прижался А Валентин рукою проводил Когда сошел по лестнице мохнатой На пароходе вновь пылал костер Морковь тащили красные ребята И ветер наметал на кухню сор

Азбука

— А — сказал Андрей Барышня пришла в новом платье Весело дочку погладил Горькие горячие волосы поцеловал ей Детка моя — подумал — ты без мамы Если б была жива не нарадовалась бы Жалобно на ее могиле прежде прутики деревья прямо Завтра пойду туда поплачу в траву судьбы И с тем он скользнул взглядом по Наташе Которая за последнее лето стала еще краше Лицо у Наташи было сегодня странное Маленькие уши горели цветом алым Но за рекой закричала птица нежданная Общее внимание отвлекать стала Перед уходом отец пил молоко Раньше чем к сну отправляться вино Старый стал Андрей — ему нелегко Таню — жену свою помнит давно У него не появилось новой жены Фыркал когда говорили об этом — Хватит — хватит — разговор обрывал и чувство вины Целый день не сходило с лица кто давал советы Часто однако он веселел и добрел Шустро хватал свой плащ и уезжал в поле Щелкал ружьем но птиц настрелять не умел Этим только проездом по полю бывал доволен Юношеским на время становился — хрипел Я — говорил всем — выздоровел охотой. а был очень болен