* * *
Надежда пахнет свежим огурцом,
а вера — луком, жаренным на сале.
Избушка, повернись ко мне лицом.
Твой домострой, как мир, универсален.
Домостроитель мой, настройщик стен,
давай три раза в день греметь посудой!
Как в ребрах, в бревнах будем неподсудны.
За дом — полмира: родственный обмен.
* * *
снятие с горшка
ночного ребенка
руки ребенка
ноги ребенка
как у жеребенка
как у Христа
долги и тонки
в потемках
Pieta
* * *
Что завтра? Завтрак. Завтракать вдвоем,
и послезавтракать вдвоем, и после
обеда спать с ребенком, если в ясли,
проспав, его решили не вести,
и долго ужинать — до девяти,
до информационной до программы —
что нового? А то, что самый-самый
любимый муж на свете — это ты,
что больше не боюсь ни простоты,
ни старости, что дом — прообраз храма,
что завтра — завтрак.
* * *
Дитя — глиняная копилка
в виде кошечки или свинки,
с шершавой или гладкой спинкой
и узкой щелкой в затылке.
По мелочи — буквы, ноты —
в щелку толкает щепоть,
чтобы завтра копилку кокнуть,
если вдруг проснешься банкротом.
* * *
Дом — это место для слушанья голоса ветра,
для рассуждений о криках под окнами в полночь,
для размещенья и перемещения книжек,
чашек, подушек, квитанций на чистку одежды.
Дом — это мир существительных, осуществлений,
мир до-мажора арпеджио под абажуром
и поцелуев, которые будят ребенка,
и разговоров о лучшем, несбыточном доме.
* * *
Подзалетают ли от соловьев?
Подзалетают. Ох, подзалетают!
Что лебедь? — Мужика модель простая.
Что лебедь, Леда? Взмыл и был таков.
Что, Леда, соловей? — Черт знает что!
Молчанье подтекстовывая пеньем,
таким тебя затопит нетерпеньем!..
Что лебедь, Леда? — Просто конь в пальто.
* * *
Смотрела на солнце сквозь веки
и видела красные реки
текущих сквозь веки веков,
плывущих по ним рыбаков,
чьи лодки легки, как улыбки
и зыбки, как детские зыбки,
а в зыбке тепло, как в раю…
Спи, солнышко, баю-баю.
* * *
Иосиф-плотник + Мария-пряха —
вот крест тебе, сынок, и вот рубаха,
вот посох тебе крепкий, вот сума.
Я сделал сам. Я сделала сама.
* * *
дочки её
точки над ё
* * *
Считай меня глухо-немой
и черно-белой,
считай, что этот дом — не мой,
что хочешь, делай
со мной и без меня — стерплю
слова, побои…
Считай, что я тебя люблю.
Что я — с тобою.
* * *
Мам, а небо далеко?
Далеко.
Мам, а море далеко?
Далеко.
Мам, а солнце далеко?
Далеко.
Мам, а папа далеко?
Далеко.
* * *
Как всякая женщина,
я кровожадна —
я жажду крова,
а не сложилось —
тогда разрушения
крова чужого,
а не разрушился —
буду чужого
мужа нянчить,
а не захочет —
буду у дома
его маячить.
* * *
А что кончаю дактилем,
так это c'est la vie.
А что спала с редактором,
так это по любви.
А что с другим редактором —
спросите у него.
А что завидно некоторым,
так что с того?
* * *
О, какая это роскошь —
бывшие мужья!
Как без них? — Свои же, в доску ж!
И кому же я
расскажу, какой ты бедный,
как тебе хужей,
и о женатости беспросветной
будущих мужей.
* * *
Долго и не на все пуговицы раздеваться,
быстро и на все пуговицы одеваться —
дисциплина адюльтера,
adieuльтера…
Эро —
гений мой,
аэрогений —
уже полетел?
Дисциплина небесных тел,
для которых схожденье — затмение.