Дух
Темных призраков не стало,Словно дыма битв:Сердце в мире отыскалоОбраз для молитв!У желанного порогаРобко стынет кровь:То блаженная тревога —Первая любовь!И свежа, как ландыш мая.Юностью блестя,Вот стоит она, живая,Грез твоих дитя…
И вот она с тобой идет в лесную тень,Где в яркой зелени, осыпав старый пень,Белеют звездами ромашки,И шелк ее волос колеблется едва,И ветер утренний ей дышит в рукаваЕе узорчатой рубашки;
Уж наших спутников замолкли голоса.Кругом – зеленый мрак, пахучая роса…Застигло нас уединенье…Признанье вырвалось невольно у тебя,Ты высказал его, робея и любя,Едва сдержав свое волненье.
А помнишь ли ту ночь, когда в волнах рекиПомеркшей пристани дрожали огонькиИ в лодке хор звучал певучий?..В тот миг она рукой взмутила пену струй,И влажных пальчиков коснулся поцелуй,Как воздух нежный и летучий.
Иль поздней осенью, при сумраке дневном,Пред затуманенным, обрызганным окномТы с ней сидишь, бывало, рядом,И, очарованный, не смеешь ты дохнуть,Следя, как движется ее живая грудьПод скромным будничным нарядом.
А это первое объятье нежных рук,Когда в твоей груди родного сердца звукОтдался в трепетном биеньи,И грезились тебе: то запах темных кос,То взгляд медлительный, понятный, как вопрос,То стан, так близкий на мгновенье!
И рдела ли весна, иль выла песня вьюг,Ненастье ль тусклое сгущалося вокруг,Иль солнце грело и струилось,Звучал ли колокол, шумел ли разговор, —Всегда лишь ей одной внимали слух и взор,И ровным счастьем сердце билось.
Ты помнишь ли те дни? Согрета и полна,Душа надеждами была окружена,И крепла в ней живая сила;Счастливая рука работала легко;От сердца чистого всё было далеко,Что совесть чуткая клеймила.
И пусть иной робел пред сонмами светил,Пускай других пугал холодный сон могил,Но, чуждый горестным тревогам,Ты не был одинок средь бездны мировой:Твой дух тонул в лучах души тебе родной,И свет любви был вашим богом!..
Поэт
Волшебный дух воспоминаний,Печальник радостных минут,Не тронь любви очарований:Они ушли и не придут!Мне часто снится это время,Но первый пыл неуловим:Так первым отпрыском живымУже развернутое семяНе сблизит вновь свои краяИ не годится для посева;Так в летней трели соловьяУж нет весеннего напева!Я иногда гляжу кругомС невыразимым утомленьемИ жадно жду, когда и в чемДуша спасется обновленьем?Взываю к памяти – ив нейНедосягаемой святынейСверкают дни любви моей,Как над безжизненной пустынейЖивые яхонты звезды;А дальше – тянутся рядыНочей угрюмых, дней, убитыхНа суетливые труды,И ряд волнений пережитых,Влечений, памятных едваИль непонятных, к изумленью,Как полустертые словаВ тетрадях, преданных забвенью…И мне тех призраков не жаль!..Зато в душе темно и скучно,И сердце к прошлому беззвучно,А к жизни холодно, как сталь!И в час той скорби безутешной(Тебе открою мой секрет)В моей груди, больной и грешной,О злобе дня – заботы нет!Тогда – напрасно лицемерить —Ищу с отчаяньем слепца:Кого любить? Во что мне верить?К чему трудиться до конца,Не зная светлых утешений,С тоскливым ропотом сомнений,Что мы уйдем, как и пришли, —Плоды случайные земли!..И эта язва тайно гложетНе только страстного певца, —Она мыслителя тревожитИ ранит бодрого дельца.Иной, под маской скомороха,Развязен с виду; но приди —Его раздумье проследи:Не сдержит он больного вздохаВ обезнадеженной груди!
И как на родину с чужбины равнодушной,Как из тюремной тьмы на волю и на свет,Мечта моя летит посланницей воздушнойК живому чувству юных лет!
Туда – где радостью трепещет ожиданье.Где струйки алые так жизненны в крови,Где страстным холодом под сердцем содроганьеЗовет к неведомой любви…
Где ночи лунные горят для тихой встречи;Где жжет пожатье рук; где ровной белизны,Как воск и лилия, нетронутые плечиНевинной прелести полны…
Там всё готовится для праздничного пира.Богат и радужен телесный наш убор…Но вспомнишь – для чего?.. Для чуждых целей мира —И время грабит нас, как вор!