Дети, Умершие До Четырех Лет От Кори
Награждаются Орденами Дыр.
Черный список. Красная Книга Мертвых. Черные дыры.
Бермудская геометрия. Смерть по прямой.
Агония треугольника.
Пошлите Богу кусочек сыра
И бутерброд с колбасой.
БОГ УМЕР
ОТ ГОЛОДА.
ГОЛОД УМЕР ОТ БОГА.
БОГ УМЕР ОТ ГОЛОДА.
Лечебное голодание метафизических существ.
Бутулизм, как форма тотального бунта.
Голодовка спин, требующих казни живота.
Принимайте жизнь как пустую посуду,
Оправданье бесцельных средств.
Хуже, чем хуже, не будет.
Есть не хуже, чем есть.
Улитки из человека сделали деликатес.
Устрицы заказали салат из пальцев.
Черный список.
Красная Книга Мертвых.
# # #
Кризисы безобразья
Бесы больного сыска
Губы табулы раса
Будут по смерти рыскать
Искренни только боли
Ибо ясны и часты
Истинны только боги
Ибо они опасны
Смотрит тревожный робот
В лупу табулы дырок
В пулю летят микробы
Боги как бляди дышат
В воздухе духи газа
Секты хотят зарина
Смерть это табула раса
Но только наполовину
Народы ничтожно трусьте!
Закрывается пасть пространства
Ваши глупые злые страсти
Эстетичный дракон откусит
Опасны ориентиры
Неясны пунктира карты
Внутри озоновых дырок
Резиновые солдаты
Тотальное дезертирство
Зеркальное королевство
И только одно убийство
Мне истинно интересно
Дороги ведут из мира
Война которую надо
Прилежно рождает мины
И нежные автоматы
Резиновые солдаты
Их даты узнает плесень
Их души и автоматы
Не соблазняют бесов
Бесстрастен усталый дьявол
Ловитель мух поднебесных
И только убогой яви
Резиновые невесты
Разинутыми тортами
Утробы глядят куда-то
И преданно ждут годами
Резинового солдата
Ползуче передвигаясь
Горячим вспотев бульоном
Выпучивая слизи глазок
Хотящих как будто выпасть
Из головы огромной
Похожей так безобразно
На красный воздушный шарик
Готовящийся лопнуть
И выплюнуть злую гнилость
В унылый и скучный воздух
Резиновая невеста
Весенних презервативов
Разверстая пасти честность
Восторженной песни лживость
Казалось она носила
Под некрасивой маской
Лица целлулоид или
Гусеницу концентраций
Метафизической яви
Конечной идеи мяса
Физической кульминации
Наци-анально-кресто-
свасты психофашизма
Резиновая невеста
Как семечки мир погрызла
# # #
Если хочешь, учись начинаться во сне.
Если можешь, расти на чужие следы.
А не хочешь, живи в промежутках беды.
А не можешь, мешай теплый сумрак в вине.
И за званье платить неизведанным брось.
Спрячь за скудностью окон чистейший бокал,
Чтоб распятый на стенке печальный Христос
Ни за что, никогда, ни о чем не узнал.
Скулы комнаты сдавит простуженный день,
А потом неподвижность едва ль встрепенется.
Ты никто, незачем, никуда и нигде.
Ты конечен. И вечность тебя не коснется.
Если веришь, рискуй возгораться в тепле.
Если знаешь, попробуй другое пространство.
А не хочешь, лиши пустоту постоянства.
А не можешь, закат разводи в хрустале.
И каких-то гостей откровения слей
В мутноватый зрачок, в равнодушье стекла,
И с холодной беспечностью выпить сумей
Их печаль - не твое. Их слова, что зола.
Неуслышанный дважды умеет молчать,
Но умение верить уже не вернется.
Не страдай тем, чего не успеешь зачать.
Стоит ли, если вечность тебя не коснется?
Если видишь, то знай, что не то, что на дне.
Если слышишь, то чувствуй, что это иное.
А не хочешь, живи тем, что рядом с тобой.
А не можешь, забудь - это есть и во мне.
Синей стрелкой наверх не укажется путь,
Потому что она никогда не проснется.
В этом весь ее ужас и вся ее суть
И намеки на ту, что тебя не коснется.
Белый зверь не зашел, постояв у крыльца.
Путь в твой призрачный дом диким лесом порос.
И покинул свой крест изумленный Христос,
Наконец окунувшись в твой взгляд до конца.
И растаяло солнце в безразличье болот,
И река утопилась, лишившись начал.
Сделай так: если кто-то к тебе подойдет,
Чтобы он никогда ни о чем не узнал.
Пусть хрустальный бокал чуть коснется лица,
Пусть затравленный вечер ему улыбнется,
Чтобы он не успел испугаться конца