Его портрет, знакомый и привычный,
И здесь у друга моего висит.
Каких чудес он только не таит,
Париж, такой холодный и скептичный!
403. Как листья с дерева. Перевод В. Леоновича
Листва опадает, становятся годы землею,
И память устала ходить по безвестной дороге.
Но ты поклялась — и во сне говорила со мною,
Туманно и близко стояла на этом пороге:
«Не высохнут лучшие слезы, запомни: мы были —
Мы умерли вместе… Но небо не станет землею
И вера пребудет, а сердце не вынесет боли…»
— «Не вынесет», — я повторяю вослед за тобою.
Приходишь всё реже — и я не узнаю подножья,
Куда принести поминальные розы и лилии, —
И замкнуты губы мои, оскверненные ложью.
Печальная правда, блаженная память: мы были!
404. Родина, жизнь моя! Перевод Н. Чхеидзе
Родина любимая! С гордостью открытой
Мы к тебе любовью воедино слиты.
Родина, ты жизнь моя! Знал я, что жестокий
Враг с тебя не сводит пристального ока.
Было время солнцу светом дня пролиться —
Алая над миром дрогнула зарница.
Сладко спали дети, ветерок скользящий
Ворошил туманы среди горной чащи,
Где ходил с улыбкой лесоруб прилежный,
Утопали реки в зеленях прибрежных.
В час зари весенней мы не ждали грома,
И стоял над лесом птичий свист и гомон.
Вдруг умолкли в мире ветра вздох и трели
И упали птицы, крылья почернели.
С силой бури грянул от валов и трещин
В огненном затишье крыльев шум зловещий.
Было время солнцу светом дня пролиться —
Бомбометов орды встали над границей,
Чтоб пройти посевы и дороги наши,
Города и села, что друг друга краше.
Но врагу, что рвется в наступленье яром,
Мы двойным ответим громовым ударом.
405. У Черного моря. Перевод К. Арсеневой
У Черного моря воздвигнуто стройное зданье,
Фонтаны и клумбы разбросаны зодчим по склонам.
Сады разморило, подходит пора созреванья —
Банан и айва поднимаются рядом с лимоном.
Страда полевая. Рабочие руки проворны.
Машины грохочут. И в сено вонзаются вилы.
На пользу земле — созидания труд плодотворный.
В народе моем пробудились могучие силы.
Быть может, художник панно расстелил по долине,
У солнца похитив оттенки горячего света?
Поля изобильны, и небо прозрачное сине,
Пшеница под ветром колеблется, зноем согрета.
Воздушное облако тенью скользит по оградам.
Над зданием небо опущено синею чашей.
И, мрамор украсив, блестит над высоким фасадом
Сияющий герб возрожденной республики нашей.
О герб величавый, ты нашим сердцам драгоценен!
И молот и серп обрамляют колосья литые
Под алой звездою. И нам улыбается Ленин
С фронтона, который согрели лучи золотые.
О милая Грузия, вечно любимая нами!
Мы скоро отпразднуем славное двадцатилетье
Со дня, когда здесь запылало багряное знамя
И новая жизнь началась на багряном рассвете.
Пунцовый закат догорает над знойною нивой,
Ущелья покрыты руном золотистым и алым,
Как будто художник раскинул рукой прихотливой
Сплетение трав и цветов по воздушным порталам.
406. Родине. Перевод В. Бугаевского
Родина, сердце заботой тревожа,
Мысль о тебе неразлучна со мной.
Лишь о тебе помышляет герой
В смертный свой час: «Ты всего мне дороже!»
Ветер осенний пронижет до дрожи,
Встретит буранами зимняя ночь:
Всё для Отчизны смогу превозмочь,
Преданным быть ей — всего мне дороже.