Летите, строчки, словно птичий клин,
Как конница в последнее сраженье,
Пускай на миг сольется в звук один
И звон кольчуг, и рифм сердцебиенье.
424. Веспер. Перевод И. Дадашидзе
Когда отпышет жар заката
И день сойдет в его огне,
Над морем, дремою объятым,
Качнется Веспер в вышине.
В урочный час его свеченье
Окрасит смутный небосклон,
Душе даруя утешенье
И явь преображая в сон.
Покуда дышит ночь лениво,
Он светит, раздвигая тьму,
Над тусклым оловом залива
И над платанами в дыму,
Над ширью без конца и края
Укрытых сумраком полей,
Лучи дрожащие сплетая
С тенями зыбкими ветвей.
Так наши тянутся свиданья,
И нет отрады мне иной,
Чем это тихое сиянье
Звезды, взошедшей надо мной.
425. Запад алеет, и светится море. Перевод Б. Резникова
Запад алеет, и светится море вдали,
Но уже темные краски на воду легли.
Южная ночь, опускаясь неслышно с высот,
По морю мягко ступает и в горы идет.
«Доброго сна», — шепчет женщина, глядя в окно.
«Доброго сна. Но смотри: разве море темно?
Где она, ночь? В наших душах рассвет и весна!
Доброе утро! А ты пожелала мне доброго сна…»
426. На бирюзовых волнах. Перевод В. Шаламова
Пароходу море стелет бирюзовые ковры,
Освещают близкий берег золотистые костры.
Зданий белые фронтоны раздвигают леса мрак,
Реют ветви, как знамена и преображенья знак.
Городским огням ответить порывается всегда
Световым сигналом с неба замерцавшая звезда.
И заботливо укрыта в тишину морская даль,
И наброшена на город дымки легкая вуаль.
Сколько силы в черноморской фосфорической волне,
Осветившей мягким светом побережье в тишине!
427. «Подернут лиловым цветом…» Перевод К. Арсеневой
Подернут лиловым цветом
Приморский откос, куда
Любил приходить с рассветом
Я в юношеские года.
Завеса плюща одела
Расселину той скалы,
Откуда кидался смело
Я в пенистые валы.
Но временем не остужен
Пыл юности… И поверь,
С грозою и морем дружен
По-прежнему я теперь.
428. Бараташвили. Перевод В. Соколова
Стою и к сердцу прижимаю лиру.
Как бесконечен блеск поры ночной…
И ветер, спутник всех бездомных мира,
Над лирою гремит и надо мной.
И обреченно отвечает лира.
Стою и к сердцу прижимаю лиру.
Бараташвили, я на край родной
Гляжу…
О где же, где
Товарищ мой?
Где милая моя?
Без них так сиро…
Лишь обреченно отвечает лира.
Стою и к сердцу прижимаю лиру.
Раз ты свободна, Грузия, то я
И мертвый тяжесть вынесу земную.
О будущем поет струна моя.
Прижал я к сердцу лиру дорогую.
Писал я кровью, отстранив чернила.
Сегодня, тенью зыблющийся весь,
Я — прах Мерани, мчавшегося здесь.
Таинственно звучит родная лира.
429. «Рыбкой комнатной — пестренькою, разноцветной…» Перевод Б. Резникова
Рыбкой комнатной, пестренькою, разноцветной,
Вот уже Рица блестит!
И апрельское небо зарею рассветной
Склоны гор золотит.
В легкой дымке, в тумане сиренево-синем
Дремлет зеркало вод,
А над ними огромным живым апельсином
Наше солнце встает…