8. В одном из авторских примечаний сообщается, что стихотворение было прочитано на нелегальной сходке в Кутаиси. Впервые опубликовано только в 1933 г. в журнале «Мнатоби» («Светоч»); есть основания предполагать позднюю авторскую доработку.
10. Колхида — историческое название Западной Грузии, распространенное в древнегреческой литературе с VI в. до н. э.
11. Цамеба (груз.) — му́ка.
25. Аврора (римск. миф.) — богиня утренней зари; здесь — утренняя заря.
32. Беатриче — героиня поэзии великого итальянского поэта Данте Алигьери (1265–1321).
36. Гурия — область в Западной Грузии, известная своими свободолюбивыми революционными традициями.
38. Дэвы — сказочные существа (злые великаны) в грузинских народных сказках и преданиях.
46. Стихотворение является откликом на первую мировую войну. См. о нем вступит. статью. Конь Апокалипсиса (библ. миф.) — фантастическое видение, предвещающее гибель мира. Ниобея — многодетная супруга фиванского царя Амфиона, наказанная детьми богини Лето Аполлоном и Артемидой за оскорбление их матери. Были убиты все дети Ниобеи, а сама она окаменела от горя. По одному из вариантов мифа Зевс превратил ее в скалу, источающую слезы.
48. Бодлер Шарль (1821–1867) — французский поэт, участник революции 1848 г. Предшественник французского символизма, автор сборника «Цветы зла». Так же как Мюссе, Верлен и Готье, был одним из наиболее близких Г. Табидзе поэтов. В стихотворении использованы мотивы поэзии Бодлера.
50. Зедаше (груз.) — вино, причастие.
51. Центифолий аромат. Центифольная роза цветет ранней весной, обладает сильным и приятным специфическим запахом.
52. Церетели Акакий (1840–1915) — классик грузинской литературы и выдающийся общественный деятель; его жизнь была посвящена национально-освободительному и революционно-демократическому движению в Грузии. О значении поэзии Церетели в творчестве Г. Табидзе см. вступит. статью.
53. О своеобразном прототипе условно-романтического образа Мери Г. Табидзе в одной из своих поздних записей заметил: «Красавица Мери Шервашидзе жила и живет своей исполненной чистоты, чести и достоинства жизнью — жизнью обычной — не плохо и не хорошо. Издали ее в свое время безумно любил один юноша, но Мери не ведала об этом или смутно догадывалась, но сомневалась в этой любви, да и некому было рассеять ее сомнения». Мери Шервашидзе — бывшая фрейлина русской императрицы, жила в Кутаиси; в 1915 г. (когда и было написано стихотворение) вышла замуж за князя Эристави, отправилась с мужем в Париж и на родину уже не возвращалась. В 1935 г. Г. Табидзе, будучи делегатом Всемирного антифашистского конгресса в Париже, видел ее там. Встреча послужила поводом к созданию стихотворения «Глазами Мери». Мери Шервашидзе жива поныне, находится в переписке с некоторыми своими бывшими соотечественниками. Портрет молодой Мери Шервашидзе написан известным художником Сориным. Образ Мери встречается во многих стихотворениях Г. Табидзе. «Могильщик», «Я и ночь» — см. стих. № 26, 30.
54. Мтацминда (Святая гора, или гора Святого Давида) возвышается над Тбилиси. На ее склоне находится Пантеон общественных деятелей и деятелей культуры. Там похоронены А. Грибоедов, Н. Бараташвили, И. Чавчавадзе, А. Церетели, а ныне — и сам Г. Табидзе. Метехи — храм XIII в. в Тбилиси на берегу р. Куры. Церетели Акакий — см. о нем примеч. 52. Бараташвили Николоз (1817–1845) — классик грузинской поэзии, поэт-романтик.
55. В поисках поэтической родословной этого стихотворения литературоведы обращались и к Евангелию (Откровение св. Иоанна Богослова, или Апокалипсис), и к стихотворению В. Я. Брюсова «Конь блед», настойчиво пытались обосновать его связь с символизмом. Все эти попытки вполне правомерны при условии, что не будет упущено главное: оригинальная, национально-самобытная основа стихотворения. Сам Г. Табидзе, как вспоминает один из наиболее авторитетных мемуаристов Н. Агиашвили, говорил: «Когда я напечатал своих „Синих коней“, кое-кто из критиков обрушился на меня и устроил разнос за якобы непонятность и бессмысленность стихотворения. „Это же декадентство! — кричали они. — Это же заимствовано у символистов и отпетых европейских упадочников!“ Чего еще только не говорилось… О синие кони, мои славные кони! Была же нужда у Галактиона вас где-то красть на стороне? Вы же наши грузинские лошадки! Вспомните, на каком коне сидел руставелиевский Автандил? На лурдже — на синем, иссиня-черном скакуне! А царь Ираклий — опять на нем же! Бараташвилиевский Мерани был явно таким же, а наш народный герой Арсен Одзелашвили, ведь, помните, только ему исполнилось шестнадцать и появился пушок на губах, как стал гарцевать все на нем же! Так вот, если угодно, я у них и украл моих коней, чего же вам еще нужно? Ужели Арсен и Бараташвили были отпетыми декадентами, а славный царь Ираклий или Автандил — символистами?.. Побойтесь бога!..» Образ синих коней проходит и через другие стихотворения Г. Табидзе, особенно яркое воплощение он получает уже в послереволюционной «Эфемере» 1922 г. (см. стих. № 197).