Я кланяюсь мальчику Аполлону,
Свой обруч катящему по небосклону —
С востока Надежды.
Но смерть на рассвете —
Что это такое?
Ответьте!
112. Не жалуйся на время. Перевод В Леоновича
Мужайся, человек. Гляди вперед:
Ты разогнал колеса маховые.
Ты возбудил прогресс — тебя несет
Новорожденная стихия!
Не жалуйся на время — и потерь
Не числи. Адским пламенем и паром
В младенчестве ты обдан. Что ж — поверь,
Что с дьяволом спознался ты недаром.
И всё недаром. И утраты — впрок,
И красное и белое каленье —
Чтобы когда-нибудь ты превозмог
Позор и ужас самоистребленья.
113. Обращение к Солнцу. Перевод В. Леоновича
Солнце июня. Вечные плиты.
Немощный речью,
Я на коленях — очи открыты
Свету навстречу.
Словно подернут беглою тенью
Лик милосердный.
Словно томится чуткое зренье
Кровью вечерней.
Близится смута — дань роковая —
Рядом же с нею
Имени милого не называю,
Будто не смею.
Только б лучи твои осияли,
Солнце, молю я,
Ту, что навеки — рыцарь Грааля, —
Ту, что люблю я.
Знаю, ослепну — ярости правой
Душу открою! —
Ты ж облеки ее ранней зарею,
Тенью полдневной,
Ты обойди ее этой кровавой
Близкой бедою!
Солнце июня. Вечные плиты.
Немощный речью,
Я на коленях — очи открыты
Свету навстречу.
114. Статуэтка женщины. Перевод Е. Квитницкой
По стопам комет астральных,
астрономы, путь мой смерьте.
Я взрывной волной столетья
брошен к призрачным мирам.
Я единожды и дважды
выздоравливал от смерти.
Верной гибели не ведал:
от любви не умирал.
Там, на приисках небесных,
я решал бы дело миром,
Жизни, смерти и бессмертья
познавал бы торжество,
Если б только не белел бы,
не царил в моей кумирне
Белый камень, белый идол,
наважденье, божество…
Молча требует молитвы,
вымогает жертвы страстной,
Ждет, чтоб я обрезал крылья,
долго кровью истекал…
«О конечно же, мой ангел,
как ты дьявольски прекрасна!
Вены — насухо, гляди же,
бессловесный истукан!»
Да, я пел в полях беззвучных,
выплывал в морях бездонных,
Возглавлял посольство света
в шахтах, в угольной ночи.
«О конечно, всё, что хочешь —
стайкой вьются купидоны…
Все цветы — под нож садовый…
Не молчи же, не молчи…»
115. В тени Мтацминды. Перевод В. Леоновича
Это с миром прощается окровавленное светило,
Тенью Горы Священной город мой осеня.
Тени цветут — мерещатся мне звериные рыла —
Порождение черного и бесстыдного дня.
Тьма расцветает роскошно — хризантемою
траурной.
Поспешите, ценители, любоваться и обонять!
Невозможное зрелище — совесть земли
отравленной:
Ни унять — ни насытить — ни убить — ни обнять!