Я к паперти их припечатал:
тавры!
Потом стоял и плакал в первый раз —
За них за всех — не ведавших — молясь.
В огне, в слезах раскачивалась Лавра.
…Следил на камне росчерки метели —
Движенье оживало без труда.
Потом запели: горе не беда —
Помолодели и похорошели.
Забуду ли когда?
Я был им — брат.
Мы родились… Мы понимали — волю
С костром, и кипятком, и хлебом-солью,
С звездой ноябрьской в 27 карат —
Благословеньем нашему застолью.
Расплакался младенец — за него
Перепугался: не помри с натуги…
Однако раздышался, ничего…
Но это в поезде, там, у Калуги.
И думал я: мне больше не распеться.
И были помыслы мои чисты:
Пустить себе обойму в сердце —
Иль продавать
лиловые цветы.
127. Город на воде. Перевод В. Леоновича
Лежащий на воде тот город именитый
И пасмурен и тих. Ленивая волна
Дойдет издалека, ударится в граниты
И корабли качнет — и снова тишина.
Вечерний небосвод почиет осторожно
На тусклых куполах, на мачтовой игле.
Дредноут — как скала. Как будто судно
брошено.
Угрюмые стволы обращены к земле.
Обманчивый покой. Отчаянная вера,
Что новой стариной не станет новизна.
Незыблемо стоит железная галера —
Идет издалека высокая волна.
128. «Сквозь клочья пен неудержимо…» Перевод Г. Цагарели
Сквозь клочья пен неудержимо
Корабль моя рука вела,
Как траурные серафимы,
Стремились в даль его крыла.
Я знал, что это лишь начало,
Что впереди девятый вал.
— Земля! — мне вахта возвещала,
Но я пути не прерывал.
129. Меч и пламень. Перевод Е. Квитницкой
Городам и мирам возвещаю: отныне и днесь
Нету радости той, что была и которая есть.
Только та, что — да будет! Отныне из тысяч имен
Нарекаю тебя — Меч и Пламень — до новых времен.
Пусть зола, и руины, и рухнул отеческий кров.
Меч и Пламень теперь твое имя. И Пламень.
И Кровь.
130. Офорт. Перевод В. Леоновича
Над лесом пустым проходя невысоко,
На эти снега, где живу одиноко,
Всю зиму косилось тяжелое око
Синюшного, сиднем сидящего бога.
Зима, вы глядели, как дремлющий рок.
Окружие леса — прощальный венок,
Повергнутый у алебастровых ног.
На радостях полоз визжит, как щенок.
Он тему повел, как моцартова флейта, —
Красавицу душу спасем от погонь! —
И вихрь серебристый нескромного шлейфа
Лицо обдает, будто влажный огонь.
Широко летят снеговые разливы,
Что были недвижны и так молчаливы,
И поле поет, и серебряный куст
Расцвел от дыханья неведомых уст.
Всё сказка и слезы — и только под вечер
Дымы над деревнею — будто бы свечи.
Румянами инея лик твой расцвечен
И тмится, и меркнет — далече, далече…
Далече — так вот оно, имя твое,
О родина — стужа, погоня и воля —
Равнина твоя — кто обнимет ее,
Как лес обнимает стемневшее поле?
131. Вымпел поэзии. Перевод В. Леоновича
Что мне надо, баловню, на свете?
Просто так я закидываю сети,
Я у рыбки золотой ничего не прошу —
Отпущу на волю,
Сети отрушу.