Ветер, пролетев лесной сторонкой,
Из гнезда похитил вороненка.
Полон лес шуршанья, скрипа, гама;
В нем шатры дубов — как своды храма.
Травы на лужайке чуть примяты —
Ложе из трилистника и мяты.
Плачет ветром схваченный спросонок,
Унесенный в чащу вороненок.
Грохнул гром и, рассыпаясь трелью,
Покатился эхом по ущелью.
Поднялся в овраге хохот, шепот,
Частого дождя немолчный ропот.
240. Платанам Шиндиси. Перевод Б. Ахмадулиной
С чем платаны Шиндиси сравню?
С чем сравню той поры несравненность?
Ее утро, ведущее к дню,
Ее детских молитв откровенность?
С чем тебя я сравню, моя мать?
Что ж не брошусь я к скважинам, щелкам,
К окнам, чтобы на миг увидать,
Как идешь, как белеешь ты шелком?
О, платаны в Шиндиси моем!
Я не понял закона простого —
Да, напомнит одно о другом,
Но одно не заменит другого.
Так о детстве всерьез и шутя
Я заплакал, отверженный странник.
Уж не я, а иное дитя
Его новый и милый избранник.
Нет замены вокруг ничему:
Ни пичужке, порхающей в выси,
Ни цветку, ни лицу моему,
Ни платанам в далеком Шиндиси.
241. Дубы. Перевод В. Потаповой
Яблони чахнут, поникли и нежные лозы —
Видно, промчались над ними жестокие грозы.
Но погляди — чем древней великаны-дубы,
Тем они крепче, тем больше в них свежести, мощи.
Несокрушимой твердыней стоят они в роще,
Силы накапливая для грядущей борьбы.
242. Из прозы будней. Перевод М. Синельникова
Чем дольше сон, тем непробудней
Мечтатель грезит и парит.
И ты, мой брат, из прозы будней
Заброшен в мир эфемерид.
Тебя влекут полунамеки,
Обходят сердце стороной
Высокопарные уроки
Нагой премудрости земной.
Напев о родине навеки
Пленяет шелестом листвы,
Но мертвенны библиотеки,
Книгохранилища мертвы.
Не фразы — лишь обрывки речи,
Обмолвки чувства пьются всласть,
И дни — ночей слепей и резче,
От красноречья гибнет страсть.
Глядит, как мальчик на мужчину,
Суровый век… Его влечет
Цель ясная… Ведет в пучину
Не ослепленье, а расчет.
243. О бытие, ликуй и длись! Перевод В. Леоновича
И вышла ты из мглы веков
Воздушными стопами —
Со всею негой лепестков
И тонкими шипами —
Сердца, как розы, обнялись.
Колеблемое пламя,
О бытие,
Ликуй и длись!
Сиротства нет.
Со мной, с тобой —
Уже в одной куртине —
Шопен — твой ангел голубой,
Мой демон — Паганини.
В огне моем — прекрасна ты —
И холодна…
Твои черты
В огне моем — отныне!
244. В поезде. Перевод Г. Маргвелашвили
Пестрят пригорки, как жирафы.
Экспресс — со скоростью молвы.
Уже в тоннель войти пора бы —
Не испугаетесь ли вы?
245. Когда луна светит днем. Перевод В. Леоновича
Клубятся облака — и мысль
Проходит по челу гиганта —
Всей острой тяжестью пришлись
Мы прямо на плечи Атланта.
Как собственный на небе след,
Луна там светится дневная,
Как бы незримо пеленая
К ней тя-ну-щи-й-ся предмет.
И день белесо-голубой —
Сквозит, как северная сага.
Потягивает из оврага,
И будет ветер. Листобой.