Свет двойственный и колдовской
Вас очарует и остудит,
И будет вечный день-деньской,
А ночи никогда не будет.
246. «Ковры, свисающие с башен…» Перевод Г. Цагарели
Ковры, свисающие с башен,
Шелка, завесившие зал,
Где, шкурой тигровой украшен,
Когда-то Тариэл блистал.
Я видел сны, но здесь, по сути,
Роскошней лал и изумруд.
Над стенами дворца Гегути
Века давнишние идут.
Встает Тамара у колонны
Как тень, в плену нездешних дум.
В шатер ресниц, чуть увлажненный,
Уже врывается самум.
Араб, гордящийся тюрбаном,
С щитом стальным у двери стал.
Песнь, занесенная Ираном,—
Как дуновенье опахал.
И сладкозвучен чародейный
Гафиз, прославленный стихом.
Фонтан не молкнет у бассейна.
Мы снова Руставели ждем!
247. Спит Тбилиси. Перевод В. Леоновича
И беспробудно. Забившись под мост,
Дремлет и бредит Кура, как собака.
Ветер — по черни, по инею звезд —
Душу уносит… а бросит, однако.
Чувствую, право: я жив, не убит.
Будто бы жить меня сызнова учит
Старый сверчок, что в камнях свиристит,
Нитку свою бесконечную сучит…
И ни о чем не мечтаю. Ничью
Душу собою не обременяю.
Идолов, верованья — дурачью
Ныне в закон и во благо вменяю.
Замки воздушные прахом легли —
Пала роса. И ни слова о Боге.
Мне — всё — равно. А снега расцвели…
Черт побери: розовеют отроги…
248. «Пронесся гневный ураган…» Перевод Г. Цагарели
Пронесся гневный ураган,
Но тень одна чарует странно,
Хоть не звенит струя фонтана
О тайнах недоступных стран.
И всё властительней дурман
Мечты, томящей неустанно.
Как паланкин, луной венчанный
Тбилиси кутает туман.
Уйдут года, но старых ран
Нам врачевать не будут боле,
И сердцу не избыть той боли!
Где чары недоступных стран?
И страсти стон, что мы ловили,
Не бросит в ночь Сараджишвили.
249. «Легкое облако! Ты сквозь небесную тишь…» Перевод Б. Резникова
Легкое облако! Ты сквозь небесную тишь,
Словно горячий скакун по утесам, летишь.
Ветры ущелий несут тебя в дали, и хор
Утренних рек — величавая музыка гор…
Сколько в тебе самобытности, света, огня!
Новый рассвет означаешь ты и для меня.
Пусть же все грозы, метели и всплески мечты
Столь же легки и бестрепетны будут, как ты!
250. Поэма тигра. Перевод Ю. Ряшенцева
В этой жаркой дремоте поступь тигра слышна.
Прокричи обреченно все слова, имена:
Всё, чем жив человек, всё в «Вепхисткаосани»
С небом, с грешной землею смешалось сполна.
Где теснятся растенья оживленной толпой,
Тигр проходит своею непреложной тропой.
Милосердный и грозный, он действует властно
И царит и господствует рядом с тобой.
Мастера разрушенья собирают свой съезд,
И огонь за мгновенье всё обуглит окрест.
Кто хотел низвести на горящую землю
Холодок и спокойствие вышних небес?
Но и камни расселись в ожидании слов,
И самум не пугает потрясеньем основ,
Мир, открывшийся вдруг, не моложе санскрита,
Но Восток ведь всегда неразгадан и нов.
Вот мечта без свершенья. Триумф без венца.
Есть ведь песня: звучит и не чует конца —
Так спокоен душой бедуин, осознавший
Равнодушие неба и холод творца.