Явлений раздвинь грань,Земную разрушь клетьИ яростный гимн грянь —Бунтующих тайн медь!
О, маятник душ строг —Качается глух, прям,И страстно стучит рокВ запретную дверь к нам…
* * *
Отчего душа так певуча,И так мало милых имен,И мгновенный ритм – только случай,Неожиданный Аквилон?
Он подымет облако пыли,Зашумит бумажной листвойИ совсем не вернется – илиОн вернется совсем другой.
О, широкий ветер Орфея,Ты уйдешь в морские края —И, несозданный мир лелея,Я забыл ненужное «я».
Я блуждал в игрушечной чащеИ открыл лазоревый грот…Неужели я настоящийИ действительно смерть придет?
Раковина
Быть может, я тебе не нужен,Ночь; из пучины мировой,Как раковина без жемчужин,Я выброшен на берег твой.
Ты равнодушно волны пенишьИ несговорчиво поешь;Но ты полюбишь, ты оценишьНенужной раковины ложь.
Ты на песок с ней рядом ляжешь,Оденешь ризою своей,Ты неразрывно с нею свяжешьОгромный колокол зыбей;
И хрупкой раковины стены, —Как нежилого сердца дом, —Наполнишь шопотами пены,Туманом, ветром и дождем…
* * *
О, небо, небо, ты мне будешь сниться!Не может быть, чтоб ты совсем ослепло,И день сгорел, как белая страница:Немного дыма и немного пепла!
* * *
Я вздрагиваю от холода —Мне хочется онеметь!А в небе танцует золото —Приказывает мне петь.
Томись, музыкант встревоженный,Люби, вспоминай и плачьИ, с тусклой планеты брошенный,Подхватывай легкий мяч!
Так вот она – настоящаяС таинственным миром связь!Какая тоска щемящая,Какая беда стряслась!
Что, если, вздрогнув неправильно,Мерцающая всегда,Своей булавкой заржавленнойДостанет меня звезда?
* * *
Я ненавижу светОднообразных звезд.Здравствуй, мой давний бред, —Башни стрельчатый рост!
Кружевом, камень, будьИ паутиной стань,Неба пустую грудьТонкой иглою рань.
Будет и мой черед —Чую размах крыла.Так – но куда уйдетМысли живой стрела?
Или свой путь и срокЯ, исчерпав, вернусь:Там – я любить не мог,Здесь – я любить боюсь…
* * *
Образ твой, мучительный и зыбкий,Я не мог в тумане осязать.«Господи!» – сказал я по ошибке,Сам того не думая сказать.
Божье имя, как большая птица,Вылетело из моей груди!Впереди густой туман клубится,И пустая клетка позади…
* * *
Нет, не луна, а светлый циферблатСияет мне, – и чем я виноват,Что слабых звезд я осязаю млечность?
И Батюшкова мне противна спесь:Который час, его спросили здесь,А он ответил любопытным: вечность!
* * *
Паденье – неизменный спутник страха,И самый страх есть чувство пустоты.Кто камни нам бросает с высоты,И камень отрицает иго праха?
И деревянной поступью монахаМощеный двор когда-то мерил ты:Булыжники и грубые мечты —В них жажда смерти и тоска размаха!
Так проклят будь, готический приют,Где потолком входящий обмороченИ в очаге веселых дров не жгут.
Немногие для вечности живут,Но если ты мгновенным озабочен —Твой жребий страшен и твой дом непрочен!
Царское Село
Георгию Иванову
Поедем в Царское Село!Свободны, ветрены и пьяны,Там улыбаются уланы,Вскочив на крепкое седло…Поедем в Царское Село!
Казармы, парки и дворцы,А на деревьях – клочья ваты,И грянут «здравия» раскатыНа крик «здорово, молодцы!»Казармы, парки и дворцы…
Одноэтажные дома,Где однодумы-генералыСвой коротают век усталый,Читая «Ниву» и Дюма…Особняки – а не дома!
Свист паровоза… Едет князь.В стеклянном павильоне свита!..И, саблю волоча сердито,Выходит офицер, кичась, —Не сомневаюсь – это князь…