Песни поэтов воспеть тебя достойно не смогут
И не сумеют воздать должную славу тебе,
Ты красотою одна меж германских девушек блещешь,
Как затмевает собой Цинтия звезды небес,
Если скругляет рога при помощи светлого брата
И сочетается с ним, будучи круглой сама.
Молниеносного Льва бледнеет звезда перед нею,
60 Меркнет Упряжка, а с ней Колос и Гончие псы;
С тою звездой, что Тельца угрожающий лоб озаряет,
Ослабевает Гиас, значащий много в любви,
Светлый тогда незрим Эридан, и темнеет светило
То, которое скрыл черный в себе Скорпион;
Вместе с Козлами за ней бледнеет гордый Возничий,
Блекнет Лира, уже знавшая руку мою;
Даже Арктур в эти дни обычный блеск ослабляет,
Вовсе лишаются глаз Рыбы в своей красоте,
Гаснет Канопус тогда, сияющий ночью индийцам,
70 Следом за ним Кентавр ясную прячет звезду.
О, не из этих ли звезд одна сияла восходом
В час, когда Парки тебе выпряли первую нить?
Был там Телец, чей лоб Купидоном ласковым рдеет,
Он тебе нити свои в первый же час подарил.
Феб, озаряя в тот час девятую часть небосвода,
Ныне певца своего ранит любовью к тебе.
Светлый Юпитер как раз стоял над вершиной Олимпа,
Дал он Венере благой в лоне резвиться своем.
Это они тебе дали прекрасные руки и ноги,
80 Душу тебе из своих светлых соткали лучей!
Если бы только я был любовью ее удостоен —
Вместе с амврозией мне был бы не нужен нектар!
6. К Эльзуле, в новолуние укрывавшейся у священника
Фебовы в небе круги шесть раз обновляла Аврора,
Выйдя из мрака, Луна снова носила рога,
Между тем, как тебя я всюду искал понапрасну, —
Где же, неверная, ты скрыта была, расскажи?
Или, меч обнажив, тебя заколю я за то, что
Ты, вероломная, впрямь с ложа ушла моего!
«Цельтис, что тебе? Что? Меня ли выслеживать хочешь,
Мне ли тебе отвечать, где проводила я ночь?»
Вышние боги! И ты посмела так мне ответить?
10 Слишком уверена ты в силе своей красоты!
Вот сейчас по твоей спине я пройдусь кулаками,
Выдеру волосы все я на твоей голове!
Что ж ты рыдаешь теперь и тщетно богов призываешь?
Знаешь ведь, боги всегда с тем, кто изменнику мстит.
Как! Неверная, ты мне желаешь с проклятием сгинуть?
Этот кулак усмирит твой разболтавшийся рот.
Может быть, губы разжав, теперь, неверная, скажешь,
Кто на такое тебя время сумел оковать?
Уж не священник ли то, не раз на тебя посягавший?
20 Дал бы Юпитер ему ночь не дожить до утра!
Нынче невинных девиц подряд священники портят;
Что ни священный храм, то и распутству приют,
Ибо иначе они не сбирались бы толпами на год,
Если бы храм не давал славного места для встреч.
Здесь они речи ведут, гнусавя о мерзостных сделках,
Словно на рынке большом низких толпа торгашей.
Ты это в их алтарях услышать мог бы, Юпитер,
И не потряс бы в ответ молниеносной рукой?
А между тем говорит сановный священнослужитель
30 Милой моей на ушко тихо такие слова:
«Эльзула, есть у меня в изобилье рейнские вина,
Великолепной едой полный красуется стол;
Есть куропатка и лань, каплун, дрозды и фазаны,
Заяц, косуля, олень, горный блудливый козел,
Только что ради меня в поднебесных загнанный Альпах
Там, где Атезис и Эн хрипло рокочут в горах,
Где благородный металл доставляет богатая жила,
Всей Алеманской стране щедро даря серебро.
Здесь из чистой воды оседает соль на градирнях,
40 В прибыль баварским князьям или австрийским князьям;
Здесь теснится толпа работников, черных, как гибель,
В жарком огне руду переплавляющих в медь;
Трудно поверить, что это огонь выжигает металлы —
Мнится, что плавит их сам адский поток Флегетон!
Ежели рыб ты любишь речных, — вот жирная щука
Прямо из Истра и рак с прочею снедью речной.
Гостя милее, чем ты, в моем не будет жилище,
Я не хотел бы другим делать такие дары.
Так приходи по праву возлечь за священной трапезой,
50 Только начнет распрягать Цинтий закатных коней!»