111{*}
Ах, может быть, мой рок той чести не судил,
Чтоб верх мой увенчан был листвием лавровым
И чтобы поздний род меня произносил
С певцами наших дней Херасковым, Петровым.
Представлю жребий сей —
И слезы зависти катятся из очей.
112{*}
Душою сильною и жаждой просвещенья
И прелестью стихов
Тебя благоволил украсить в час рожденья
Твой Гений, Ханыков.
Мне жребий менее сияющий и лестный
Достался от небес:
Дни праздны в тишине вкушати неизвестной
Под сению древес.
113{*}
Я был на зрелище: какие ощущенья
Во глубину души прельщенныя влились!
Почто я вас узнал, минуты восхищенья,
Когда вы от меня так быстро унеслись?
За вами поневоле
Душа моя бежала
И, вас не видя боле,
Хладела и дрожала.
114. ПРИСВОЕНИЕ СЕЙ КНИГИ {*}
ФЕДОСЬЕ НИКИТИШНЕ
Кому собранье сих писаний посвящу,
В которы стаскивал с трудом немножко знаний.
Усилья чувствовать, черты воспоминаний,
В которых сам себя, но тщетно я ищу?
Хранилище идей, в котором я ласкался,
Что, быв писателем, я буду почерпать,
Где сердца рвением невольным увлекался,
Во сокровенности дерзал его вступать.
Кому, как не тебе, сестра моя дражайша,
О ты, в которой чту я лучший дар небес,
Чья чистая душа, душе моей ближайша,
Мне держит общество и радостей и слез.
Я столько умствовал, и, может быть, напрасно,
К порокам, может быть, еще я побегу.
Ты, друг мой, ты зови к добру меня всечасно —
Из вежливости я свой разум сберегу.
115. НЕРАВНЫЙ БРАК{*}
Знали ль нежную Елену
Лучших лет ее в цвету
С стариком совокупленну,
С безобразьем красоту?
Покрывают нежны газы
Шитый брачный положок,
И везде горят алмазы,
Но далек ее дружок.
Часто старец заблужденный
Мнит, что молод стал он вновь,
И улыбкой принужденной
Прогоняет он любовь.
Около его пролазы
Собираются в кружок,
Их манят его алмазы,
Ей сердечный мил дружок.
Счастье, коль поедет старый
На охоту с соколом.
Вечерком одна с гитарой
Пела, сидя под окном.
«О противные заразы, —
Так поет, — о злобный рок,
Вы достали мне алмазы,
Отнят вами мой дружок.
Что отрады в пышном доме,
Если нет того со мной,
С кем бы в поле на соломе
Мнила царской быть женой.
Мне на что кристальны вазы,
Золоченый потолок?
Мне не надобны алмазы,
Милый надобен дружок».
Перестала петь Елена,
Слышит голос под окном:
«Не забыла ты Пармена,
Вот вздыхаешь ты по ком.
Вспомни ты любви проказы,
<Ров>, что видишь, не широк.
Покидай свои алмазы,
Милый ждет тебя дружок».
Вы, которые любили,
Вы скажите мысль свою,
Как бы строго осудили
Вы любовников вину.
Я так знаю те проказы,
Что творит любви божок,
Покидаются алмазы,
Коль потребует дружок.
Из дому только, что за встреча:
Не мужа ль старого несут,
Взложив рабов его на плеча?
Не много жить ему минут.
Кричит: «Простите. Смерти мразы
Пересекают крови ток.
С тобой теперь мои алмазы,
С тобой и миленький дружок».
116. К ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВУ {*}
АЛЕКСЕЮ ВАСИЛЬЕВИЧУ НАРЫШКИНУ
Ходатай юной музы,
Нарышкин, моея!
Признательности узы
Взложил ты на меня.
За колесницей счастья,
В рассеяньях двора
Не бросил ты пристрастья
И нежного пера,
Которым воздыханья
Ты Хлое изъяснял
И радость и стенанья
Стихами прославлял.
Моей военной лиры
Предстателем ты был,
Под славну сень порфиры
Ты дар мой положил.
Ты к кроткому вельможе
Хвалой мне доступ дал, —
Что может быть дороже
Вниманья и похвал?
Коль не совсем не сроден
Мой Марса глас поя,
Так тем, что я угоден,
Тебе обязан я.
С твоим я прежде братом
Жил лето у Двины,
Где солнце и закатом
Не сходит сверх волны.
Пловущих зреть наряды
И слушать звук рогов
Всплывали вверх наяды
До влажных берегов.
Народов дальних флаги
Там веют на судах,
Что стран теплейших благи
Преносят и во льдах.
Ни смокв, ни абрикосов
Не знают там сады;
Но письмен Ломоносов
Там вырастил плоды.
Мне время средь веселья
Златое там текло
Во чтении Корнелья,
Расина, Буало...
Но я воспоминаю
Мне милы суеты,
Тем их лестней вкушаю,
Что мне доставил ты.