…Отдайся этому моменту,
Сейчас - лучшее время,
Отдайся моменту,
Давай продлим этот миг...
«Я к ним очень чувствителен. Иногда даже слишком».
Алекс Бахоффнер не открыл мне какую-то невероятную истину. Это называется компенсация: отсутствие одних физических способностей заменяется какими-то другими. Например, у слепых может развиться весьма острый слух, а у Алекса это вибрации. Я знаю и то, что обострённые чувства способны причинять боль, очень часто - почти невыносимую.
«Аликс, ты не голодна?»
Я покачала головой.
«Значит, выпьем кофе и поедем. Ты ведь на машине? Не подбросишь меня до вокзала?».
«До него ведь рукой подать».
«Жестокая!»
Я понятия не имела, что Алекс живёт на соседней с “Kauf Dich Gluecklich” улице Хаберзаатштрассе, в угловом доме под номером сорок, пока не заметила, что навигатор на моём гаджете завёл меня в чересчур знакомые места. Пиранья однажды сказал, что у меня топографический кретинизм и что за рулём мне не место. Со вторым я категорически не согласна, а насчёт первого он в чём-то прав. В девяти случаях из десяти, отправившись по незнакомому адресу, я или теряюсь, или с удивлением обнаруживаю, что уже здесь бывала.
Алекс вдруг стал ниже.
- Что ты делаешь?
Держа в руках кружку, он опустился на пол, прямо на пёстрый, как попугай, коврик скрестил ноги и с невозмутимым видом попробовал свой кофе.
Хлоп. Хлоп.
Меня зовут присоединиться.
Нет. Нет, нет!
Почему - нет?
Хлоп. Хлоп.
Рука настойчиво погладила разноцветные полоски - красные, ярко-синие и жёлтые.
Ну давай, тут классно!
«Ты сумасшедший!» - я покрутила растопыренной пятернёй возле виска.
Совсем не немецкий жест, перенятый у бабушки, Анны Зоффкер, урождённой Вюстрих. Несмотря на ничем не выделяющуюся фамилию, бабушка была родом откуда-то из Граубюндена. Я руманши примерно на четверть.
Алекс кивнул.
«Я знаю».
Хлоп. Хлоп.
Иди сюда.
Только тут я заметила серебристую полоску на безымянном пальце правой руки. Когда Алекс успел надеть кольцо? Этой штуки ведь точно не было, когда он впустил меня в квартиру и отправился приводить себя в порядок. Кольцо здорово смахивает на обручальное. Интересно, женат ли Алекс? Ни в его чистенькой кухне, ни в прихожей я не обнаружила никаких признаков того, что в квартире обитает кто-то ещё, тем более женщина. В комнате я, впрочем, не была.
Алекс заметил, куда я смотрю.
«Нет, я одинок, если тебя интересует именно это».
Я почувствовала, что снова залилась краской. Алекс Бахоффнер просто дьявольски наблюдателен.
Тёмные глаза посмотрели на меня поверх чашки.
«Зачем же ты носишь это кольцо?»
«Это напоминание».
Карие глаза тут же отвернулись от меня и посмотрели куда-то в пространство.
«Напоминание?»
«Да. О вещах, которые лучше забыть».
Направляясь сюда, я не была уверена, что застану Алекса дома. Ведь он преподаватель, а им полагается учить по меньшей мере несколько раз в неделю, довольно рано покидать свои дома и нередко засиживаться допоздна в школе. Но он был первым, кого я увидела, втиснув своего «жука» в парковочное место, заглушив двигатель и выбравшись из машины. Я обнаружила Алекса повисшем на спортивном турнике и подтягивающимся быстрыми, я бы даже сказала отрывистыми движениями.
Эй, эй, Филин!
Я начала делать отчаянные знаки.
Лицо Алекса озарилось радостью, когда он увидел меня. Руки разжались, и рифлёные подошвы его кроссовок тяжело стукнули о землю.
«Здравствуй», - полураскрытые ладони сделали движение от бёдер к поясу.
Один из порядка десятка жестов, которые я знаю.
Алекс широко мне улыбнулся - и я улыбнулась ему в ответ. Указательный палец вытянулся и изобразил что-то похожее на маятник. Поразительно, насколько просты и понятны многие жесты. Даже такому непосвящённому человеку, как я.
- Посмотри!
Увидев, что показывали стрелки моих наручных часов, Алекс Бахоффнр удовлетворённо кивнул.
«Кофе?» - указательный палец и мизинец вытянулись, прочие же сжались в кулак, и Алекс сделал вид, что пьёт.
Искуситель.
«Пойдём», - он поманил меня за собой обеими руками.
Белая идеально отглаженная рубашка скрывает то, что представилось моим глазам, когда Алекс повернулся ко мне спиной и пошёл вперёд, показывая дорогу. Может, я чего-то не понимаю, но мне всегда казалось, что некоторые профессии, особенно учителя младших классов, запрещают какие бы то ни было эксперименты с собственным телом… Но плечи и лопатки Алекса оказались забиты орнаментом татуировки, изображающей крылья.