Я вспомнила утренний трёп Энди о деловом предложении, которое мне якобы могут сделать и которое должно удовлетворить какие-то мои амбиции.
- Вам так нужна реклама, Петер?
Он улыбнулся и сказал, что у меня своеобразный юмор, но он не в обиде.
- Вы же понимаете, Петер… Серьёзные решения не принимаются так просто. К тому же я учусь, и у меня даже есть что-то вроде подработки…
- Конечно, понимаю. И не тороплю. Подумайте. Загляните на уроки. Пообщайтесь с детьми. Наши двери открыты для вас.
Вот так запросто он впускает меня в этот их странный мир.
Директор допил кофе и перевернул чашку на блюдце вверх дном.
- Вот моя визитка, Александра. Пожалуйста, позвоните мне, как надумаете.
То есть возможность отказа он даже не рассматривает.
- Или сообщите через Бахоффнера. Договорились?
Щёлк.
Щёлк.
Из задумчивости меня вывел Алекс.
«Прости», - сказала я.
«О чём ты задумалась?»
Алекс наклонился, заглядывая мне в лицо.
«Так… ни о чём».
На меня пахнуло запахом разгорячённого мужского тела и дорогого одеколона.
Запах Алекса.
Сердце тут же подпрыгнуло и, быстро забившись, застряло где-то в горле липким и горячим комком.
Эта тупая боль мне хорошо знакома. Каждый такой приступ всегда начинается с неё.
«Аликс?»
Затем она переходит в удушье, и я теряю сознание.
Я сжалась в комок и инстинктивно подалась вперёд. Это происходит опять!..
«Что с тобой?»
Не стой так близко… пожалуйста…
Это происходит каждый раз, когда мужчина оказывается слишком близко, когда я чувствую его запах, когда ко мне пытаются прикоснуться…
«Ты такая бледная. Что не так?»
Пиранья единственный, кто ни разу не вызвал у меня подобной реакции. Почему-то. И ещё Ханно. Но мы знакомы с ним целую вечность, чуть ли не с детского сада.
Дыши глубже… успокойся… его здесь нет…
«Принести воды?»
Это Алекс… от него не может быть вреда…
«Аликс? Ты тут?»
Буквы пляшут перед глазами, и до меня не сразу доходит смысл написанного.
«Да… пожалуйста…»
Нависшая надо мной тень тут же сдвинулась, давящее чувство исчезло, и я наконец-то смогла вздохнуть свободно, полной грудью. Послышались шаги Алекса, затем треск, с которым он выдернул пластиковый стаканчик, и звук льющейся воды.
Есть ещё кое-что: сон, который мне иногда снится. В нём я переношусь в тёмную прихожую нашего старого дома где-то в районе Моабит. Я вижу зеркало и качающиеся в нём отражения - моё, входной двери, стен - и больше ничего, никаких деталей. Во сне я кладу ладони на мутноватую поверхность, я наклоняюсь вперёд, к точной копии себя… и вот тут происходит это: что-то со скоростью снаряда проносится мимо моего лица, задевая висок, и с силой ударяется в таинственно мерцающую поверхность, взрываясь фонтаном острых осколков. Я резко оборачиваюсь и вижу эти серо-зелёные глаза, так похожие на мои собственные, и три красноватые точки на радужке. В отличие от Петера Райнеке у Клауса Тиетца, моего отца, эта отметина была справа, а не слева.
Я подняла глаза и встретилась взглядом с незаметно вернувшимся Алексом. Он жестом указал на принесённую воду.
«Спасибо».
Ореховые глаза посмотрели на меня вопросительно. Мне следует как-то объяснить случившееся. Пока я думала, что и как сказать, Алекс снова взялся за ручку и старательно вывел:
«Должно быть это из-за чёртовой жары. Тепловой удар, так это, кажется, называется?»
Он подумал и добавил:
«Уверена, что сможешь вести машину? Я езжу на электричке. Станция минутах в пяти всего. Хочешь…»
Я энергично замотала головой.
«Думаю, я справлюсь. Спасибо за заботу».
«Тогда поехали? Мы закончили».
Попыток приблизиться, а тем более взять меня за руку он не делает. Только его тёмные глаза - они смотрят как-то очень внимательно, и взгляд перемещается вслед за мной, пока я расхаживаю взад и вперёд, копаюсь в сумке, проверяю, не оставила ли я чего-нибудь нужного.
«Что-то не так? Почему ты так на меня смотришь?»
От этого слишком внимательного взгляда как-то очень не по себе. Мне кажется, что Алекс Бахоффнер понимает больше, чем иной слышащий. Мой учитель между тем задумчиво погрыз кончик ручки и, как будто отмахнувшись от какой-то своей мысли, вывел:
«Нет, ничего. Идём».
Не показалось или его ручка двигалась немного нервно и он резче захлопнул свой ежедневник?
Моя машина там же, где я её оставила. Пока мы находились у Райнеке, а затем и на двух Алексовых уроках, прошёл небольшой дождь - как-то очень незаметно, но клюквенно-красный капот моего потрёпанного «жука» оказался весь в мелких бисеринках капель. Почему-то каждый раз, когда мы встречаемся, идёт или заканчивается дождь.