Не понимаю… Я ведь не люблю, когда меня трогают малознакомые люди, а тем более когда обнимают и почти насильно целуют. Даже обычная поездка в метро или на автобусе в час пик нередко превращается для меня в пытку… но, в то время, как Бастиан в поцелуе исследует каждый миллиметр моих губ, я не чувствую никаких признаков страха, быстро перерастающего в панику, никакого липкого комка в горле, от которого я начинаю задыхаться каждый раз, когда начинается приступ, никакого помутнения в голове или потемнения в глазах, нередко заканчивающихся глубоким обмороком. Всё, что я почувствовала, это стремительный стук своего сердца, горячее возбуждение где-то внизу живота, слабость в подкашивающихся ногах и то, что он несомненно чувствует то же самое. Потому что пальцы, обхватившие мой затылок, продолжают мелко вздрагивать. Потому что обтянутые кожей узкие бёдра прижались к моим, дёрнувшись вверх-вниз. Потому что Бастиан Каште громко и с трудом сглотнул. И вдруг так же внезапно он меня отпустил, и я, потрясённая, выскользнула из его рук.
«Зачем ты это сделал?»
«Потому что я хочу тебя, малютка, - его язык выскочил, как у змеи, и облизал губы. - Сразу захотел, как увидел.
Я не верю своим ушам.
«И разве только что… ты не захотела меня тоже?»
«Не говори глупостей!»
Я рывком повернулась, чтобы выйти из бара, но рука Бастиана в закатанном рукаве чёрной рубашки оказалась проворнее и, настигнув, вплотную притянула меня к себе.
«Я хочу тебя, Аликс, и рано или поздно я тебя…»
Я вздрогнула, услышав это короткое грубое слово, призванное объяснить мне, что именно Бастиан Каште намерен со мной сделать, почувствовав оглушающий запах его парфюма и горячее дыхание где-то пониже правого уха. Эти нахальные губы снова намерены своевольничать.
«Ба, чем это вы тут занимаетесь?»
Поднос с размаху шлёпнулся на барную стойку, и Бастиан отскочил от меня, как будто я его укусила.
«Ты напугала меня! Видишь, учу…»
«Учишь? Ну-ну…»
Моника Краузе, сводная сестра Ханно Шнаппи, благодаря которой я и оказалась в “Kauf Dich Gluecklich” скептически тряхнула своим неизменным пучком.
«Что хотела?»
«Заказ. Два капучино на семнадцатый».
«Так отправляй, - Бастиан с самым невинным видом - как будто это совсем не он только что вкрадчиво ворковал, что непременно трахнет меня - сложил на груди руки в закатанных рукавах. - Ты же знаешь, я пальцем не пошевелю без чека. Куда? - его рука вновь поймала меня и вернула на место, то есть к его крепкому мускулистому боку, спрятавшемуся под просторной чёрной рубашкой. - Веселье только начинается, Аликс».
Принтер выплюнул белый прямоугольник бумажки. Бастиан оторвал чек-лист, положил передо мной и указал на него кивком.
«Вот тебе заказ на капучино. Ты ведь хотела научиться? Приступай».
Он что, серьёзно?
«А что будешь делать ты?»
Бастиан достал из заднего кармана брюк полупустую пачку, вынул одну сигарету и тут же сунул в рот.
«Курить пойду. Что-то я перенервничал, - он ослепительно улыбнулся мне двумя рядами мелких острых зубов, за которые и получил своё прозвище, и выскользнул из бара. - Развлекайся, малышка. Я знаю, ты справишься».
«А если нет?»
«А если нет - я тебя изнасилую, поняла?»
«Аликс, да он просто шутит! - вмешалась Моника. - Не верь ему!»
«Думаешь, шучу? - Бастиан обернулся и одарил её такой же сияющей улыбкой. - Давай, Аликс, у тебя всего две минуты. Тик-так, тик-так, тик-так!» - указательный палец вытянулся и изобразил то-то наподобие маятника.
И сейчас эти руки, дарящие мне одинаково неповторимое наслаждение - нежнейший ли это капучино, или страстные ласки под разношёрстные хиты никогда не затыкающегося радио, настроенного на волну тяжёлого рока и классического хэви-метала - они прямо передо мной, досягаемо близко.
Он почувствовал мой взгляд. Его ресницы взметнулись, и глаза - янтарные с моментально сузившимся зрачком - посмотрели в мои. Это не игра света или воображения. Они у него действительно, как хамелеон, меняют цвет, когда он злится, устал или, наоборот, в расслабленном состоянии. Узкая ладонь протянулась и коснулась моего лба, аккуратно убирая отделившуюся от массы волос и упавшую вперёд прядь.
- Болит, Цоки?
- Меньше…
И снова я потянулась за теплом этой руки, пока мои губы не нашли и не коснулись кончиков его пальцев.