Руки сделали приглашающий жест:
«Войдёшь?»
- Кто? Я? Нет, что ты! Ой…
Я опять забыла, что окружающие звуки ему недоступны и энергично помотала головой.
Он закатил глаза, быстро прикоснувшись ко лбу - он-то рассчитывал на быстрое и лёгкое согласие, а я вот почему-то заупрямилась - а потом вдруг его пальцы схватили меня за локоток и рывком втащили внутрь.
- Что ты делаешь?
Взывать бесполезно – он не услышит.
Алекс поставил меня возле своего стола, повернув лицом к классу и что-то быстро сказал детям на своём языке. Их оказалось довольно много - человек двадцать, мальчиков и девочек, и среди них я заметила и Луну.
«Привет!» - помахала я.
Её лицо прояснилось - она меня узнала. Маленькая ручка поднялась и помахала в ответ.
Закончив с объяснениями - как я поняла, кто я и зачем здесь - Алекс шагнул к доске, взял мел и мелко застучал им по чёрной поверхности, выводя слова:
«Я сказал, что ты мой друг и хочешь с нами общаться».
Он перевёл дыхание и, смущённо потеребив кончик носа с горбинкой, спросил:
«Ты не передумала? Ты правда этого хочешь?»
Я кивнула.
«Окей. Я буду тебя учить».
Он бросил взгляд на часы, постучал пальцем по циферблату и снова разразился серией быстрых жестов. Дети достали свои рюкзачки и начали складывать внутрь книги и тетрадки.
Я вспомнила, что где-то в сумочке у меня были леденцы - в ожидании перерыва на работе или на занятиях в университете я частенько ими разминаюсь - и, взяв себе ещё один кусочек мела спросила:
«У меня кое-что есть. Можно мне их угостить?»
Ответом послужил одобрительный кивок. Алекс снова повернулся к классу и поманил к себе детей, сделав движение полураскрытыми ладонями к своей груди. Палец поднялся - должно быть, он попросил своих подопечных соблюдать порядок и не толкаться - и ребята послушно выстроились в очередь, подходя ко мне друг за другом. Они обрадовались неожиданному лакомству. Маленькие ладошки, прощаясь, нежно прикоснулись к моим рукам. Разноцветная стайка весёлой гурьбой устремилась к выходу, и класс стремительно опустел.
«Можно и мне тоже?» - тёмные брови вопросительно вскинулись, и рука замерла на полпути к раскрытому пакетику, который я держала в руках.
«Любишь сладости?»
Алекс, смущённо улыбнувшись, кивнул.
«Возьми, если хочешь».
Он выбрал одну - яблочную - и зашелестел обёрткой. Его пальцы снова взяли мел и медленно с расстановкой написали:
«Тебе идёт, когда ты смущаешься, Александра…»
Мои руки взлетели к лицу. Я что, покраснела? Да, так и есть - мои щёки горят.
«… поэтому… - улыбка раздвинула чувственные губы, - пожалуйста, продолжай! Ты… - рука на секунду замерла, - ты не против, если мы сразу перейдём на «ты»?»
Я ответила, что непротив, но пусть он не называет меня так официально. Для друзей я просто Аликс.
«Аликс, значит…»
Я подумала и добавила:
«Друзья называют меня Цок-Цок».
Его рука протянулась, и палец обвёл марширующие вкривь и вкось буквы - «k» с петелькой на конце, угловатую «n», похожую на сжавшуюся в комок и готовую к прыжку жабу «а», две слишком приземистые «l», прямую, как палка, «i». «Knalli». С тех пор, как я начала работать в “Kauf Dich Gluecklich”, мой почерк оставляет желать лучшего и продолжает стремительно ухудшаться. Впрочем, всё, что мне нужно, - это быстро что-то записать, здесь каллиграфических изысков не требуется.
Алекс повернулся ко мне и развёл руками. Ну, это понятно и без слов.
«Смотри, - выстучала я на чёрной поверхности. - Видишь?»
Я указала на свои ноги, обутые в белые лодочки, и немного помаршировала на месте. Лёгкое удивление в глазах сменилось пониманием.
«Видишь, какая я маленькая?»
Я провела руками снизу вверх и обратно. Упражнениям в пантомиме мешает отсутствие опыта общения с глухонемыми, но, кажется, у меня неплохо получается, потому что Алекс улыбнулся и снова что-то написал:
«Не комплексуй. У тебя замечательный рост!»
«Алекс… Аликс… у нас одно имя на двоих! Забавно!»
«Ты знаешь моё имя?»
«Как видишь, знаю, - я показала потерянную им визитку. - А что означает «Р»?
«Ты хочешь знать? - ореховые глаза сверкнули. - Рихард».
Я думала на какое угодно имя, но именно это не приходило мне в голову.