Возможно, когда-нибудь она поймет, что теряет, и попытается восстановить наши отношения. Я надеялась, что это произойдет, но, видимо, уже прошло слишком много времени. Это было одним из самых больших моих разочарований, но я поклялась, что каждый день я буду сближаться с людьми, а не отталкивать их.
Карсон написал своей матери письмо и послал ей фотографию нашей дочери, Эллы, когда она родилась — оливковая ветвь мира, которую он протянул женщине, что родила его, но не смогла дать ему ничего, когда он был ребенком.
Она ответила, и они обменивались письмами и фотографиями. До сих пор он был осторожен, но начало было положено.
Я улыбнулась моему мужу, а затем посмотрела на нашу малышку и поцеловала ее светленькую головку.
— Эй, маленькая мисс, — сказала я, — почему ты не спишь?
— Мы работаем над этим, — ответил Карсон. — Потом он наклонился ко мне и прошептал: — Я рассказывал ей замечательную историю про девушку, которую я полюбил где-то между двадцать первым и двадцать вторым этажом.
— Эх, — сказала я, глядя на нашу дочь, — неудивительно, что ты захотела послушать эту историю. Она действительно отличная.
Я мягко коснулась ее носа указательным пальцем, и она подарила мне беззубую улыбку, ее карие глаза внимательно смотрели, а на ее лице появились небольшие ямочки, которые я так любила.
— Да, — сказал Карсон, мягко улыбаясь, — это действительно так.
— Я надеюсь, что это была PG версия (прим. перев. Рейтинг PG. Детям рекомендуется смотреть фильм с родителями), — сказала я, подмигивая ему
Он тихо усмехнулся.
— Эй, сестренка, ты поможешь мне или как? — Джулия позвала меня из кухни. Она и Эван готовили пюре из картофеля, и когда я услышала стук и тихие ругательства, доносившиеся из кухни, я подняла одну бровь.
— Похоже, там все серьезно. Я лучше пойду. Засыпай, девочка, — сказала я, снова целуя ее и улыбаясь Карсону.
Карсон повернулся, чтобы отнести ее в комнату, где была ее кроватка.
Когда я пошла в кухню, я повернула голову, чтобы посмотреть, как они уходят. Мой муж и наша дочь. Есть много трогательных моментов в этом мире, но немногие столь же проникновенны, как смотреть на красивого мужчину, которого любишь, пока он держит малыша, созданного вами вместе. Нет, не много.
Карсон
Я держал дочь на руках, покачивая ее в большом мягком кресле-качалке. Я любил ее так сильно, что казалось можно было потрогать эту любовь. Я уткнулся носом в ее волосики и вдохнул ее сладкий запах. Я сделаю все, чтобы защитить ее, оберегать ее, чтобы убедиться, что она всегда чувствует себя любимой.
Я сделал делом своей жизни спасение женщин от страданий, и большую часть времени я чувствовал себя компетентным в этом. Но когда дело доходило до пожизненной защиты одной маленькой девочки в моих руках, мое сердце сжимал страх. Я предполагал, что так и должно быть.
Когда моя доченька прижалась ко мне, и ее глазки начали закрываться, я позволил себе помечтать...
Давным-давно кто-то также держал Ару на руках. Давным-давно кто-то также держал на руках каждую маленькую девочку. И если даже это не так, это должно быть так. Я закрыл глаза, покачиваясь... моя маленькая девочка сладко дышала, а ее крошечные, пухлые пальчики крепко держались за мою футболку.
Я хотел, чтобы она гордилась мной. Я хотел, чтобы она видела, как я любил и боготворил ее маму, и не хотел ничего меньшего однажды и для нее. Только быть полностью любимой и телом, и сердцем, и душой.
Когда-нибудь, у нас с ней будет очень сложный разговор о том, чем я занимался, прежде чем поумнел. Я съежился при мысли об этом, но интернет — это навсегда, и лучше будет, если она узнает обо всем от меня.
Я думал о том, кем я был до встречи с Грейс, обо всем, чем занимался. Иногда, вы даже не понимаете, что что-то не так, пока кто-то не приходит и не меняет вас, не показывает вам, что вы можете больше. В моем случае это была красивая целеустремленная девушка, разрушившая мир, который я думал, что знал. И когда я снова сложил все кусочки этого мира вместе, картина совершенно изменилась. И до нее я никогда даже не рассматривал другие варианты.
В жизни есть те, кто спасает нас, в чем-то большом и в малом. Иногда это освобождение из темной комнаты или спасение из горящего здания. Но чаще это означает спасение от самого себя, веру в то, что возможно позволить кому-то любить себя.
Грейс спасла меня, приняв меня и мои секреты, из-за которых я считал себя недостойным любви. Она подарила мне свой свет и сияла так ярко, что моя собственная тьма исчезла.