Конечно, я не против помочь обнаженной Грейс в душе, но я действительно чувствовал себя плохо из-за того, что она так переутомилась, что едва могла двигаться.
Я развернул ее и прислонил спиной к стене так, чтобы она могла наклонить голову, и я мог бы промыть волосы под струей воды. Она лениво улыбнулась, глядя на меня.
— Лучше? — спросил я, интересуясь помогает ли ее уставшим мышцам сочетание «Адвила» и горячей воды.
Она кивнула головой, закрыв глаза, так вода текла по ее лицу, спускаясь вниз по всему телу.
После того, как мы покинули склон, мы пошли в ресторан в здании, где был прокат инвентаря, и наслаждались горячим супом с бутербродами.
После этого Грейс настояла на том, чтобы мы нашли маленькую елочку. Завтра должно было быть Рождество, и она со смехом сказала, что хоть мы и были подарками друг для друга и даже уже оба развернули свои подарки, нам все равно нужна была елочка. Я не сильно волновался по поводу отсутствия у нас елочки, но я готов сделать все, чтобы она была счастлива, и мы пошли искать.
В ресторане, где мы обедали, сказали, что в городе есть елочный базар, и мы поехали прямо туда выбирать себе елочку. Глаза Грейс загорелись, когда она увидела какую-то вещицу, похожую на Чарли Брауна12 возле ворот, я рассмеялся и сказал продавцу, что мы берем и его.
Мы сделали остановку в магазине бытовой техники в городе и купили пару гирлянд для наружной подсветки и украшения. Грейс казалась счастливой, и это все, что имело для меня значение.
Заметив, что ее движения становятся все медленнее и скованнее, я отвез ее домой, дал таблетку «Адвила» и отправил ее под горячий душ.
Я занес елку и гирлянды в дом, поставил дерево в подставку, и тут я услышал ее болезненный стон. Я зашел посмотреть, что случилось, и увидел, что Грейс практически плачет, пытаясь поднять руки над головой, чтобы вымыть волосы. Очевидно, моя помощь была необходима.
Когда ее волосы были промыты, я развернул ее и помассировал плечи и руки. Она застонала:
— О, боже, это похоже на рай.
После ее стонов и похныкиваний, мой член опять обратил на себя внимание. Грейс опустила голову и нежно потерлась своей попкой о меня, я затаил дыхание.
— Грейс... — я пытался ее предупредить.
Она повернулась ко мне лицом, протянула руку и слегка меня погладила. Я зашипел:
— Грейс, у тебя все болит. Я не пытаюсь...
— Я знаю, что ты не пытаешься. Но я не так уж плохо себя чувствую, чтобы не наслаждаться тобой... — она усмехнулась.
Я рассмеялся, но затем застонал, когда ее ручка задвигалась все быстрее, вода увлажнила мой член, что облегчало скольжение ее руки.
Она опустилась передо мной на колени, и мой член подскочил. Святой Боже, она собиралась взять меня в рот. Мое дыхание остановилось.
Она посмотрела на меня немного неуверенно, и я точно знал, о чем она думает.
— Детка, все, что ты сделаешь будет прекрасно, я обещаю.
Она слегка улыбнулась и сдвинула свой кулачок в основание моей эрекции, а затем пососала головку, выписывая язычком круги.
— О, боже, это чувствуется прекрасно, — я негромко застонал, давая ей понять, насколько невероятно ощущается ее рот на моем члене.
Она заглотнула полностью и начала двигаться вверх и вниз по моей длине, ее глаза были закрыты, пока я смотрел на нее. Пресвятая Богородица, это чувствовалось очень хорошо.
Когда она застонала, я почувствовал вибрации, мой член начал подергиваться, и я понял, что скоро кончу. Я аккуратно и нежно запустил пальцы в ее волосы. Я тяжело дышал, ощущение ее теплого рта на моем члене дарило такое острое наслаждение, что я не думал, что смогу долго продержаться.
Мое дыхание стало прерывистым, и Грейс начала двигать ртом быстрее и интенсивнее. Звуки бегущей воды, мое тяжелое дыхание и влажные звуки причмокивания послали меня через край, и я выдохнул:
— Грейс, Грейс, о, боже, мне так хорошо, я сейчас кончу, малыш.
Мои бедра двинулись вперед по собственной воле, и Грейс слегка покачала головой, давая мне понять, что я должен кончить ей в рот. Это добило меня, и я взорвался в горячем и интенсивном оргазме. Я застонал, кончая, а Грейс глотала все, что я дал ей. Когда она встала и поцеловала меня в губы, я слегка покачнулся.
— Какого черта? Я не знал, что ты профессионалка, — я ухмыльнулся, самодовольно глядя на нее.
На долю секунды она нахмурилась, прежде чем ее глаза засверкали, и она прыснула со смеху.
— Очень, очень смешно, — сказала она, хлопнув меня по заднице.
— Ой! — я вскрикнул, а затем снова ухмыльнулся.
Мы закончили мыть друг друга, а затем вышли из душа, чтобы украсить нашу унылую маленькую елочку. Хотя когда мы уселись на диване, прижимаясь друг к другу, в камине потрескивал огонь, я смотрел на частично украшенную гирляндой, покосившуюся елочку, и не думал, что когда-либо в жизни видел более красивую елку.
Я притянул Грейс ближе к себе, и знал без всяких сомнений, что любил ее. Я был влюблен в эту девушку в своих объятиях. В тот момент это было так же ясно и понятно, как тихо падающий снег за окном. Возможно, я любил ее долгое, долгое время. Такое возможно? Было ли важно, когда это случилось и почему? Возможно, любовь и была сложной, но в то же время самой простой вещью в целом мире.
Она уткнулась в меня, и слова застряли в горле. Через минуту она повернулась ко мне и мечтательно посмотрела в мои глаза.
— Счастливого Рождества, Карсон, — прошептала она.
Я улыбнулся, глядя на нее сверху вниз.
— Счастливого Рождества, Лютик, — сказал я.
34 глава
Грейс
Я проснулась от птичьего пения за окном и лучей солнечного света, пробивающихся сквозь полумрак спальни. Пришло Рождество! Я перевернулась и лениво потянулась, а затем прижалась к теплой спине Карсона. Он немного откинулся, и я поцеловала гладкую кожу его плеч, мои губы задержались на его небольшом шраме, обдувая его.
— Доброе утро, — сонно сказал он.
— Привет, — прошептала я, все еще водя губами по его спине. — Так что, ты не всегда встаешь ни свет ни заря? — поддразнила я.
Он усмехнулся.
— Нет, не всегда. И точно не тогда, когда у меня есть теплый и мягкий Лютик, с которой можно пообниматься.
Он повернулся ко мне, и мы уютно устроились, свернувшись калачиком. Наши руки переплелись, и я почувствовала, как мои соски затвердели, а между бедрами стало влажно.
— Как твои мышцы? — прошептал он.
— Хорошо. Лучше, — шепнула я в ответ.
Я по-прежнему чувствовала скованность, но больше как после тяжелой работы, а не как после прыжка под движущийся поезд, как это было накануне.
Карсон передвинулся за мою спину и занимался со мной любовью медленно и осторожно, неторопливо двигая бедрами, пока я отчаянно не застонала. Он улыбнулся мне в плечо и ускорился.
Я закричала, и Карсон застонал мне в шею, когда нас одновременно накрыло оргазмом, и мурашки побежали по нашей коже.
— Боже, я люблю слушать, как ты кричишь, — глухо сказал он, горячо дыша мне в ухо, так, что я едва могла разобрать его слова. Он вышел из меня и откатился в сторону.
Я улыбнулась.
— Постараюсь потише, — сказала я.
Он приподнялся.
— Ни в коем случае. Мы просто купим дом в деревне, так что не будем беспокоить соседей, — он усмехнулся.
— Дом? — выдохнула я и серьезно посмотрела на него.
Он изучающе посмотрел на меня.
— Когда-нибудь да, дом. Я хочу приходить к тебе домой, Грейс. Я хочу, чтобы у нас были дочурка и сынишка. — Он замолчал, его глаза наполнились еще большим теплом. — Я люблю тебя, — мягко сказал он.
Я неподвижно застыла в его руках и моргнула, мои губы приоткрылись. Вчера я поняла, что любила его, сидя перед камином и любуясь на нашу трогательно красивую елку, и любила его миллион раз до этого, когда смотрела в уязвимое выражение его лица.
— Я тоже тебя люблю, — прошептала я.
Улыбка, осветившая его лицо, последовала незамедлительно и была ошеломительной: