Для желающих приведу оригинальный текст: «The man in black fled across the desert, and the gunslinger followed. The desert was the apotheosis of all deserts, huge, standing to the sky for what might have been parsecs in all directions. White; blinding; waterless; without feature save for the faint, cloudy haze of the mountains which sketched themselves on the horizon and the devil-grass which brought sweet dreams, nightmares, death. An occasional tombstone sign pointed the way, for once the drifted track that cut its way through the thick crust of alkali had been a highway and coaches had followed it. The world had moved on since then. The world had emptied».
Легко убедиться, что Покидаева точнее передает суховатый речитатив кинговского повествования, зато ее соперницы увереннее чувствуют себя в русском языке. «Сладостные грезы, кошмары, смерть» в этом контексте звучит куда лучше альтернативного варианта — да и к оригиналу ближе, если на то пошло. Точно так же противостоят друг другу переводчики «Властелина колец» — буквалисты Григорьева и Грушецкий против «фантазеров» Муравьева и Кистяковского. И большинство поклонников почему-то предпочитают вторых. Руж-же и Ачеркан «прокололись» только в одном — они назвали четвероногого участника ка-тета Роланда Чиком (от «мальчик »). Это, конечно, хуже, чем покидаевский ушастик-путаник Ыш («мал-Ыш»), и не случайно Вебер, продолжая эпопею, выбрал именно второй вариант. Говорят, сейчас он лелеет мечту перевести заново первые три романа «Темной Башни ». И это хорошо — переводы Кинга, как и все сущее, способны развиваться лишь в борьбе противоположностей.
Я, как и большинство коллег из «второй волны» переводчиков, давно забросил это любимое когда-то дело. При нынешней суматошной жизни перевод худлита может быть профессией, но не хобби, поскольку требует времени и погружения в текст. К тому же авторов, подобных Кингу, мне больше не встретилось — а ведь были и Баркер, и Страуб, и Маккаммон, и Симмонс, не говоря уже о безвестных халтурщиках. Говорят, переводчик вкладывает душу в каждого из своих авторов, но верно и обратное. Частица души Стивена Кинга оставалась со мной много лет, не покидает и сейчас — потому и появилась эта книга.
Глава 3
КОРОЛЬ АЛЫЙ И КОРОЛЬ БЕЛЫЙ
1. КАК ОН ПИШЕТ
«Каждый пишет, как он дышит», — утверждал когда-то поэт. Остается понять, чем дышит Кинг, когда сочиняет свои романы. Уже больше четверти века он делает это исключительно в двух местах: в бангорском особняке и на даче в Сентер-Аовелле. И там, и тут все сделано по вкусу писателя — для него устроены почти одинаковые кабинеты-студии на втором этаже. По стенам — полки с книгами и компакт-дисками. У окна большой письменный стол с верным «макинтошем». Еще в комнате присутствуют мощная стереосистема, столик с парой кресел для гостей и большой кувшин с чаем. После аварии Кинг по требованию врачей и жены надолго бросил курить и восполнял недостаток допинга литрами холодного чая. Потом, правда, закурил снова.
Встает он без будильника, между семью и восемью часами. Выпивает стакан свежевыжатого апельсинового сока и сразу садится работать. По утрам ему, как «жаворонку», пишется лучше всего. Посреди работы обычно перехватывает пару бутербродов с тем же чаем, пьет лекарства и витамины, прописанные врачами. В «Как писать книги» он наставляет начинающих авторов: «Если можно, у вас в кабинете не должно быть телефона, и уж точно не должно быть ни телевизора, ни дурацких отвлекающих видеоигр. Если есть окно, завесьте его шторой или спустите жалюзи, разве что это окно выходит на пустую сторону. Для любого писателя, особенно для начинающего, мудро будет убрать все отвлекающие моменты».
Заканчивает труд Кинг не в определенное время, а когда написано заданное число страниц. По каким-то причинам — возможно, самым суеверным — оно разное для каждой книги: «Темная половина» писалась со скоростью 20 страниц в день, «Мешок с костями» — 11. Авария свела этот результат до минимума, но потом Кинг снова разогнался до ежедневных 10—15 страниц. Легко подсчитать, что он прекращает работу в два или три часа дня. За этим следует обед, или, говоря по-американски, ланч — если Кинг один, то прямо на кухне, если собралась вся семья, то в столовой. Писатель неприхотлив, ест все подряд, налегая на макароны и жареную картошку. Обычно супруги ужинают в одном из пяти-шести любимых ресторанов Бангора и окрестностей — всегда в отдельном зале, чтобы не мешали зеваки. Если Кинг занят или болен, ресторанную еду привозят ему домой. Он любит пиццу и китайскую кухню, но без морепродуктов, которые слишком похожи на ненавистных ему насекомых. Пьет любые прохладительные напитки — коку, тоник, безалкогольное пиво, — но особенно любит пепси.