Нет, с нервами, похоже, все в порядке. Мужчина проверил оружие, и въехал на территорию склада. Из каптерки вышел охранник. В ужасе смотрел он как его непосредственный начальник, почти вплотную подъехав к фургону, скрутил одного из грузивших. Второй, бросив ящик, кинулся к воротам. Ткнув своего в утоптанную как тротуар землю, Виталик побежал за убегавшим.
… - Рассказывай, - сурово сказал растерянному, отводившему глаза Кириллу. Два связанных молодых мужчин сидели возле фургона. Бледный, с трясущимися губами, охранник не мог сказать и слова, потом выдавил из себя:
- Бес попутал, Виталий Сергеевич…
***
Тома собрала вещи свои и Игорька и пошла к Миле. Она не стала заходить в дом, а поставив сумку на лавочку, присела в ожидании, пока подруга с детьми спустится вниз. Небо затянуло облаками, как будто собиралось на дождь. Это короткое «да» в ответ на её «если я тебе нужна» грело. В груди как будто включилось маленькое трудолюбивое солнышко и неутомимо отогревало её измученную душу.
Из подъезда выскочили мальчишки, с рюкзаками на плечах, они весело галдели, толкали друг друга и смеялись.
- Мама! - крикнул Игорек и кинулся обнимать улыбающуюся женщину. Спустилась Мила с сумкой в руках.
- Ну, чего она такая тяжелая, а? Что я туда напхала? А ещё в магазин за покупками.
- Папа сказал бы: «Что ты туда, мать, кирпичей наложила?» - прокомментировал Егорка и оба друга, смеясь, подбежали к сумке, схватили за ручки с обеих сторон, и потащили.
- Стойте, стойте, кому говорю! - закричала Мила.
- Мы сильные, мам, нам не тяжело… - мальчишки припустили бегом. Женщины заспешили следом.
- Сейчас в гастрономе купим колбасы, халвы маме… она любит в шоколаде, знаешь, батончики такие, селедочку, а то в деревне, сама знаешь… ну, посмотрим, чего там ещё, может хлеба свежего, у них там выбора нет… Хорошо, что ты с нами, там рабо-оты, поможем родителям.
- Да, Виталик говорит, с делами разгребется, и заедет за нами… поедем на озеро… ты купальник взяла?
- А как же, целых два, и цельный и открытый… я люблю, когда загоришь… так красиво… уже можно было давно поехать, Юрчик на пару дней приедет, хоть нацеловаться, а там сама знаешь, вечная суета и гонка, то то сделай, то то, и спрятаться негде… и перина эта на кровати, я маме говорила, в ней только цыплят выводить, как в инкубаторе, или недоношенных выхаживать, им надо чтобы все время тепленько было, у них подкожно-жировой слой отсутствует, как чуть прохладно, тельце дубеет, становится твердым. Мы как-то на сеновал сбежали, - Мила засмеялась, - сухое, колет, щекочет, в нос набивается… больше насмеялись.
- Слушай, так может романтика на свежескошенном… оно мягенькое должно быть и это… аромат…
- Надо попробовать, - подруги глянули друг на друга и рассмеялись.
- Мальчики, стойте, теперь моя очередь нести! - крикнула Мила.
Навстречу шел мужчина.
- Павел…
- Паша…
- Папка! - Игорек побежал к отцу.
- Сына! Привет, - радостный мужчина обнял его и поднял.
- Я уже большой, - засмеялся Игорек.
- Большой, да! Я так соскучился, сыночек, за тобой… - Павел поставил мальчика на тротуар.
- Мама, а папка не пьяный! - торжествующе сказал Игорек.
- Я теперь сынок, не буду пить, всегда буду трезвый, - выбритый, свежий, мужчина смотрел на бледную жену.
- А мы в деревню едем, - сказал Егорка, - малину есть и с дедом Колей на рыбалку пойдем.
- Он нам уже удочки сделал! - добавил Игорек. - А ты поедешь с нами на рыбалку, пап?
- Как мама скажет, теперь мама все решает…
По лицу Томы медленно текли слезы. Мила жалостливо смотрела на подругу, на Павла.
- Вы поговорите. А мы в магазин пока сходим, сумки вот так на лавочку поставим, ребята, пойдемте со мной.
- Я закодировался, Том. Мать денег дала. Теперь все будет хорошо.
- Ничего уже не будет хорошо! - выкрикнула Тома, закрыла лицо руками и заплакала.
Мила обернулась и посомневавшись, пошла назад.
- Подождите, мальчики, я сейчас… - Игорек с Егоркой тут же побежали к ближайшей абрикосе. - Не ешьте грязные! - крикнула Мила. - Как я вас учила, серединку выедайте, а шкурку выбрасывайте… все ж меньше грязи… - добавила тише и подошла к страдающим супругам.
- Том, прости меня, я виноват, я знаю, теперь все будет по-другому, я решил, зачем мне жить без вас… без тебя… без Игорька… прости меня… дай мне шанс…
Тома захлебывалась слезами.
- Все, все, хватит, ты её до инфаркта доведешь. Она подумает, да, Том, пошли, всё, пошли, пошли, подруга, ей надо время подумать. Раньше надо было, - Мила глянула на Павла.
- Ты меня ещё поучи, - в глазах мужчины появилось жесткое выражение, - уйди, дай поговорить, - выражение лица сменилось, он попытался обнять жену, - Томочка, ты… я… без тебя…
Зазвонил телефон, женщина вырвалась и отошла, судорожным движением открыла сумочку.
- Мама, а папа едет с нами? - к ней бежал Игорек, руки были полны спелых желто-оранжевых абрикос. - Почему ты плачешь, от радости?
Она смотрела на любимое лицо сына, на доверчиво глядящие на неё глаза… улыбку… и молча держала в руках трезвонящий телефон. Вытерла слезы.
- Надо спросить, может ему на работу… и у тети Милы спросить, приглашает ли она его в гости… ведь мы в гости едем.
- Да! Я спрошу! - закричал радостно Игорек и побежал к отцу.
***
Все формальности были соблюдены. Милиция все осмотрела, записала, допросила. Виталик дал показания, расписался. Пока суд да дело, настало утро.
Максим двумя руками пожал ему руку, поблагодарил за службу.
- Я увольняюсь, - лаконично сказал мужчина.
- Брось. Ты из-за этой девчонки, что ли? Оставь её себе. Женщину найти проще, чем хорошего начальника охраны, - Максим засмеялся, - зарплату увеличиваю тебе за отличную службу, премия и три дня выходных, а отпуск, извини, пока никак. Дай заму инструкции и отдыхай, через три дня жду. А у меня с налоговой встреча на высшем уровне… блять… мозги сейчас начнут еб.ть.
…Виталик сел в машину и набрал Томин номер. Она не отвечала. Он закурил, посидел немного и снова позвонил.
- Привет, птенчик.
- Привет.
- Что случилось?
- Всё хорошо.
- Не ври старшим.
Тома улыбнулась.
- Я соскучилась.
- Не увиливай от ответа.
- Мы едем в деревню, сумки тяжелые, дети балуются, мы с Милой что-то утомились.
- Где вы? Я приеду, отвезу вас. Я сегодня уже свободен.
- Пра-авда? - у Томы перехватило горло, а потом она сказала с отчаяньем. - Пашка пришел мириться, он закодировался, а я - не хочу! Мне его жалко… но я его не люблю… - она снова заплакала.
- Понятно. Вы где?
- Мы во дворе Милиного дома, сумки на лавочке, мальчишки обносят абрикосы.
- Сейчас я подъеду.
Паша подошел и молча смотрел на жену.
- Паш… знаешь что? Ты можешь встречаться с Игорьком сколько хочешь, общайся с ним, раз ты закодировался, то теперь не страшно, ты можешь быть нормальным отцом. А между нами всё закончилось… давно закончилось… сгорело всё как в доменной печи, в этих дурацких страданиях.
- Я понял, ты нашла себе ёб.ря, только о своей п..де и думаешь, а на сына тебе наплевать. Думаешь кто-то ему отца родного заменит?
Бледная Тома ответила дрожащим голосом.
- Ты ему будешь родным отцом, понял, если пить не будешь, я же сказала, общайся столько, сколько хочешь.
- Ну, конечно, я его заберу на выходные, а ты… в это время… трахаться будешь… все вы бабы такие… любить вы не умеете, вам лишь бы еб.ться… и денег побольше… сука, бл.дь.
У Томы в глазах потемнело. Она кинулась на бывшего мужа, и стала колотить его сумочкой, и руками и ногами.
- Дура! Сдурела! - Павел пытался отталкивать её, а потом толкнул сильно, Тома отлетела, ударилась головой о песочницу и затихла.
Мила помогла ей подняться.
- Кружится голова? Дай посмотрю. Ого, шишка… и ссадина, надо обработать. Вали отсюда, - сказала Павлу, - а то я милицию сейчас вызову, мало не покажется!
- Она же на меня набросилась, - растерянно сказал мужчина, махнул рукой и пошел прочь.
- Папка, ты ещё придешь? - Игорек выбежал из-за дома следом за Егоркой. Они нашли старый руль и теперь играли в дальнобойщиков. Павел не обернулся.
- Где взяли эту рухлядь? На мусорнике? А ну быстро отнесите назад! - приказала Мила и обратилась к Томе. - Пойдем домой, приложим холод, обработаем, если будет тошнить, говори, как бы сотрясения не было.
- Были б мозги, было б сотрясение, - прошептала Тома, держась за голову, - сейчас Виталик приедет, отвезет нас… у него выходной сегодня… Я ужасно выгляжу, да?