***
- Чего ты ходишь, мужик? Ты что не понял, что уже всё, твой поезд ушел? - Виталик подошел к Павлу.
Мужчина с ненавистью смотрел на него.
- А ты кто такой? Я её муж, у нас сын. А ты кто?
- Логично, - Виталик с жалостью посмотрел на бедолагу и пошел навстречу Тамаре.
Отпуск у неё уже закончился, и теперь Павел повадился встречать её с работы.
На следующий день все повторилось. Павел, с букетом каких-то дешевеньких подвявших цветов, но с тремя билетами в кино. Тамара, с растерянным и грустным выражением глаз.
Они ехали по городу. "Вот и все, сказал мудрец и в воду канул, он-то сдуру думал, будет все ништяк", негромко, но задорно пел Трофим. Мужчина остановил машину на светофоре. Тома смотрела в боковое стекло.
- О чем задумалась?
- Да так… обо всем… - ответила женщина тихо, продолжая смотреть на прохожих, снующих по тротуару.
- Любишь его еще…
Тамара повернула голову. В глазах стояли слезы.
- Нет… уже нет… просто… все так нелепо… глупо… больно…
- Если больно, значит любишь, - на светофоре сменился цвет и машина тронулась.
- За Игорька больно… да и за Павла тоже. Разрушил свою жизнь.
- Так может тебя отвезти назад? Или на 26 Бакинских?
- Останови, я выйду. Я хочу побыть одна.
- Да чего там! Давай отвезу, пожалеешь, приголубишь, ужин приготовишь, постель постелешь… семья!
- Уеду я, - сказала Тома. – Сейчас соберу вещи, займу у Милы на билет и уеду. Куда-нибудь. Подальше отсюда. Все равно у меня нигде никого нет, так что без разницы. Кто не расстался с прошлым, у того нет будущего… так и есть. Утром подам на расчет, поплачу, уволят без двух недель. Уе-еду… - глаза её вдруг засветились радостью. – Как я раньше… ведь это так просто… главное - перестать бояться… когда сильно намучаешься, тогда и перестаешь.
Мужчина свернул в улочку, остановился. Тома хотела открыть дверцу, но Виталик обнял её, развернул к себе, хотел поцеловать.
- Пусти! Пусти, говорю! Я к Миле уйду, вот, поживу несколько дней и уеду. Пусти, я не хочу!
- Не хочешь?
- Нет!
- А так? – удерживая женщину одной рукой, другой Виталик достал что-то из кармана. – А ну, попробуй, надень. Давай я. Ну, так и знал, большое. Спадает. Подожди. Вот это. Маленькое!
Смеясь, полными слез глазами, Тома смотрела как мужчина примеряет ей на палец колечки.
Виталик тоже рассмеялся.
- Подожди… еще есть… если это не подойдет, тогда не знаю… на заказ надо делать. Более – менее?
- Да, - чуть слышно сказала женщина.
- Только сначала на развод надо подать… а потом уже все остальное.
Тамара спряталась у Виталика на груди. Они молча посидели, потом мужчина стал губами искать её губы.
- Подожди, мне надо тебе сказать…
- Я знаю…
- Знаешь? Тебе Мила сказала?
- … - он прикоснулся к её губам, но она снова ускользнула.
- И как ты относишься к этому?
- Я тоже тебя люблю.
- Ты… об этом…
- А ты о чем? – Виталик отстранился. Они смотрели друг другу в глаза. – Говори.
- Боюсь, - Тома опустила голову. Мужчина отпустил её и взял сигарету.
- Я слушаю.
- Обними меня. Крепко – крепко. Пожалуйста.
Виталик засунул сигарету в пачку. Женщина уткнулась в белую, чуть пахнущую стиральным порошком футболку.
- Не сердись только, ладно? – прижалась к нему и стала рассказывать.
… - Ну ты, конечно… - Виталик закурил, выдохнул через опущенное стекло.
- Я актриса, врунья и так далее. Единственное, что меня оправдывает, что мне было очень, очень плохо. А потом я не знала, как сказать. На, - она сняла колечко с пальца, взяла руку мужчины, положила его на ладонь и сжала кисть. – Пригодится.
Виталик затушил сигарету.
- Помнишь фильм «Здравствуйте, я ваша тетя!», с Калягиным?
- Помню, - Тома недоумевающе смотрела на мужчину. – Я люблю это кино.
Мужчина снова надел кольцо ей на палец и сказал улыбаясь.
- Я старый солдат, и не знаю слов любви…
Тамара весело рассмеялась.
- Полковник! Еще что-то о фиалке говорил!
Виталик обнял её.
- "Я сегодня не работала… мне было хорошо с тобой…" Ну ты и врушка!
- Ну почему же? Вторая часть предложения чистая правда!
- Поцелуй меня.
Тома как-то смущенно глянула на мужчину, и слегка прикоснулась к его губам губами, потом понемногу увлекаясь, залезла коленками на сидение и, обхватив руками его голову, чувствуя, как он вдавливает её в себя, стала целовать то нежно, то настойчиво, пока они оба не задохнулись и не остановились отдышаться.