- Чо остолбенела? Пошли, говорю!
- Куда? - задала вполне закономерный вопрос Тома.
Но для говорившего мужчины он показался видно дурацким и хрипло засмеявшись, он ответил:
- Засмотрелась на наряды и забыла зачем сюда пришла?
В поле зрения женщины попали две девушки, не спеша прогуливающиеся по аллее, вызывающе одетые. Она догадалась и улыбнулась.
- Ну, что, тормоз, вернулась на нашу грешную землю? Пошли, водка стынет.
Стринги впивались в тело и как будто подтверждали нелепость ситуации. Тома не носила такое белье, считая его не удобным, а тут как-то сотрудница принесла целый ворох разноцветных треугольничков с полосочками.
- Вот, бери, Лера, дочка, на учебу уехала, оставила целый пакет, я их постирала, они почти новые, а есть и новые, вот смотри, черные, у неё хватает, знаешь, одна дочь, мы её балуем немного. Да не стесняйся, бери, «дают бери, бьют - беги», время такое, чего будешь денежку тратить, лучше сыну что-то купишь. Меня Лерочка приучает, так я бывает и надену под облегающие брюки или платье, сначала терло, такой дискомфорт был, а потом привыкаешь… - коллега засмеялась. - Я ещё джинсы там посмотрю, свитерок какой, принесу, не стесняйся.
Вот сегодня она и надела бледно-оранжевый кружевной треугольник с узенькой полоской. Эти так называемые трусики хорошо подошли к её платью.
- Сто баксов, - сказала Тома, чтобы мужчина отвязался, цен она понятное дело не знала, но такая цифра казалась ей фантастической. Это была её месячная зарплата.
- Оборзела?
Изо рта мужчины полилась ругань. Тома собралась дать деру, бежать было совсем недалеко, рядом, через несколько метров, шла оживленная жизнь, гуляли люди, но мужчина грубо схватил её за руку.
У Томы был опыт. Несколько лет она жила в обстановке повышенной опасности даже у себя дома, она научилась выворачиваться, убегать, баррикадировать двери. Реакция была мгновенной. Молодая женщина вгрызлась зубами в жесткую кожу, и мужчина разжал руку, но побежать не успела, тот с ругательствами успел схватить её другой рукой за волосы.
- Что за шум, а драки нет, или и драка есть? - подошел мужчина, крупный, широкоплечий, коротко стриженный.
- Да, вот, сука, кусается!
- Пусти, - сказала Тома, - отпусти, больно, дурак!
- Пусти, - приказал вновь подошедший, и неудавшийся «клиент» неохотно подчинился.
- Сто баксов, совсем бл.ди, ох..ли!
Мужчина рассмеялся.
- Девочка знает себе цену, хорошая значит девочка, а ты… пройдись по базару, может найдешь дешевле. …Иди к машине, я сейчас подойду.
Тома послушно пошла. Единственное, что она могла сказать о машине, это цвет и ещё - красивая или не очень. Надо будет хоть у Игорешки спросить, он в свои 9 лет разбирается в моделях машин лучше, чем она, взрослая женщина в 28. Она остановилась возле «темно - синей», «блестящей» и «красивой», на которую показал незнакомец. Мужчина покупал в ларьке сигареты, воду и ещё что-то. «Презервативы», - мелькнуло в голове у Томы и внутри что-то екнуло. Беги. Мужчина повернулся и уверенной походкой пошел к ней. Ноги стали как ватные. Её спаситель и «клиент» подошел, протянул шоколадку.
- Держи.
Тома взяла. Яркая картонная коробочка с окошечком, в котором виднелся завернутый в фольгу пластик шоколада.
- Спасибо.
Мужчина улыбнулся.
- Садись.
…Она сидела в машине какая-то ошеломленная происшедшим. Они ехали по вечернему городу. На удивление ей не было страшно. Только внутри была пустота, которая заканчивалась в животе леденящей бездной.
- Жуй, - сказал мужчина, доставая сигареты. Тома убрала шоколад в сумочку. На взгляд мужчины пояснила:
- Сыну.
Он закурил. Остановился на светофоре.
- Что-то я тебя раньше не видел. Недавно?
Тома кивнула.
- Под кем ты работаешь? Под «Толстым»?
Она отрицательно качнула головой.
- Под Земой? Сама? Так нельзя, это же опасно, дурочка ты, уже ж не малолетка, а такие глупости делаешь.
Тома вспомнила как она собиралась сегодня. Побрила ноги, подкрутила волосы, накрасилась, как будто шла на свидание. Давно так не собиралась, не для кого было, а только для себя она не умела. Ходила на работу как привидение. Наплакавшись после очередного скандала, сползала с кровати, собирала Игорешку в школу, натягивала джинсы и плелась. Все равно там были только стеллажи и бумажки. А сотрудники, несколько пожилых теть… Ей было все равно. Режим выживания. Дома с сыном веселела, они делали уроки, смеялись, она с удовольствием слушала его рассказы о школе, о друзьях. Мечтали.
- Мама, мы поедем на море?
- Поедем сыночек, обязательно, когда-нибудь поедем…
Потом муж задерживался на работе, гнетущая тревога заползала во все клеточки. «Значит пьяный придет, значит…» Если приходил трезвый, пусть уставший, мрачный, неразговорчивый, она радовалась - сегодня спокойный вечер будет, спокойно уснут. Как-то, когда сыну было лет шесть, она не выдержала, кричала, выгоняла мужа, он был как раз в самой интересной стадии «недоперепил». Они тогда перебили все, что можно было перебить в этой квартире. Игорек сидел, забившись в угол на кровати в спальне. До сих пор Тома не могла себе этого простить. Для ребенка это был, наверное, не просто стресс, апокалипсис. Теперь она поумнела и была очень терпелива. Тем более что выгонять мужа все равно не имело смысла - это была его квартира, вернее, его матери, в которой Тому даже не прописали. Свекровь очень переживала за свою собственность. Сегодня Паша пришел с работы не сильно пьяный, в хорошем настроении, но увидев, что она побрила ноги, куда-то собирается, сразу разозлился. Объяснения, что Игорек у крестной, и она тоже идет туда попить с кумой кофейку, его не удовлетворили. Наслушалась, кто она и чего хочет от жизни. Спрятав её растоптанные старые балетки, Пашка пошел курить, а она достала из шкафа свои босоножки на высоком каблуке, смешно, те ещё, с выпускного, она их редко надевала, и они стояли как новенькие, тихо закрыла дверь и ушла.