Мы подошли к краю лагеря. Я чувствовал себя незваным чужаком, хотя знал, что мне здесь будут рады.
Нас заметили сразу. Двое мужчин с факелами вышли навстречу, оценивающе взглянули на наши измученные лица и в особенности на мой новый доспех. Один из них, не задавая лишних вопросов, ушёл вглубь лагеря.
Через минуту к нам вышел сам староста Милл.
— Степан! — Он так обрадовался моему появлению, что раскинул руки, но я жестом дал понять, что не в лучшем состоянии для объятий. — Ты с друзьями? Как много вас… А-а… Гриф, твоя семья уже ждёт тебя, недавно прибыли.
— Спасибо, — сказал кузнец, вежливо кивнув старосте, и один из беженцев, махнул рукой, позвав кузнеца следовать за ним.
Значит, и правда семья кузнеца уже заранее была вывезена из города.
— Что это за доспех на тебе такой? — снова обратился ко мне Милл.
— Да так, подарок нашего полоумного правителя, — ответил я усмехнувшись.
Раньше бы такие слова в адрес Мантикора люди встретили с осуждением, но теперь, кажется, всем было плевать.
Свет факела упал мне на лицо — и в небольшой группке неспящих, начинавшей собираться вокруг, прошёл шёпот. Люди узнали меня. Я заметил улыбки, кивки, жесты приветствия. Некоторые складывали ладони, как в молитве, мне даже неловко стало, особенно после вопросительных взглядов моих спутников. Разве что только одному Лёхе было по барабану на всё.
Беженцы из Ланше, Ривы, Камнеброда — те, кого я успел спасти. И видеть их, живых, уставших, но живых, было приятно.
Староста Милл проводил нас к своей палатке. Снаружи у входа горел причудливый костёр в неглубокой двухсекционной яме, от которого практически не исходил дым. У костра в обнимку сидела его жена Мара, сестра Инка с ребёнком и ещё какая-то маленькая девочка. Они о чём-то шептались, а, увидев нас улыбками, поприветствовали.
Никто не спрашивал старосту, кого он привёл — здесь знали только меня. Но никому не было дела. Просто очередные беженцы. Все здесь равны, пока полезны друг другу. Бывшие же королевские герои точно будут полезны для защиты мирных людей: я смогу расправляться с демонами, Гриф хороший, возможно, даже лучший кузнец. Анна имеет большой опыт в бытовых делах, да и кто знает, какими она ещё обладает талантами?
Мы прошли в палатку старосты, сели за грубый, но крепкий деревянный стол. Мира сразу извинилась и вышла, сказала, что хочет осмотреться и побыть в одиночестве.
Мы остались вчетвером: я, Лёха, Анна и староста Милл. Анна молчала и намеренно села немного в стороне, на дальнем краю стола. Выглядела она немного уставшей и потерянной.
Милл сразу же попросил утолить его любопытство. Мне нечего было скрывать. Рассказал всё, что произошло. Лёха лишь хмыкал на самых острых моментах. Милл предложил мне немедленно осмотреть мою травму, но неожиданно вмешался Лёха:
— Спокойно, староста. У нас есть Мира. Одно касание, небольшой разряд тока, и будет как новенький.
— Так она целительница у вас? — вскинув бровь, уточнил староста.
Мне тоже стало интересно.
— Ещё какая, — с гордостью заметил Лёха. — Боевая.
— Слушай, — обратился я к Лёхе. — А сколько призванных героев сейчас на службе короля?
Лёха покачал головой:
— К чему спрашиваешь? Хочешь кого-то переманить или опасаешься столкновений? — И снова эта его спокойна ухмылка. — Сколько точно на службе не знаю, но верных — меньшинство. Думаю, всего призванных и живых героев около тридцати, включая нас, но могу ошибаться. Многих Мантикор отправил в дальние гарнизоны — подальше от столицы. Помнишь того парня подростка? Говорят, он неплохо так поднялся на войне на границе. — Лёха вдруг вздохнул, будто всё же что-то в этой жизни его да беспокоит. — Честно? Мне иногда даже хотелось быть на вторых ролях. Король отобрал нас как лучших из-за нашего потенциала, но другие наши земляки, как ты их называешь, там в гуще сражений прокачались куда сильнее. Уверен.
— Тебя это волнует сейчас? У кого выше уровень? — с непониманием уточнил я.
— В том то и дело, что уровень особо ничего не значит. Когда ты пересекаешь предел десятого, система становится непредсказуемой и выдаёт тебе… Разное. С такой удачей, как у тебя, боюсь даже представить, что тебе выпадет. Вот у тебя какой уровень?
Неожиданно староста Милл то ли считав мои эмоции на лице, то ли догадавшись, что я не хочу сейчас рассказывать о себе лишнего, спас меня, обратившись к Лёхе:
— При всём моём уважении и гостеприимстве… Я староста здесь в лагере и попрошу для начала поведать. Кхм. Правильно я понимаю, что за нами могут прийти, а то и вовсе прилететь разъярённый и превратившийся непонятно во что король? Может, нам лучше уйти среди ночи?