— Ах, гость у нас! — радостно воскликнула она и тут же засуетилась, потянулась за посудой. — Сейчас я…
Но Милл резко оборвал её.
— Мара, поставь каши на стол нашему гостю-паломнику — и ступай, — сказал он, и голос его стал немного суше, резче.
Назвал он меня гостем-паломником с усмешкой. Видно — не воспринимает всерьёз. Ну и ладно. Может быть, видит во мне юнца? Хотя какой я юнец? Здоровый лоб двадцати одного года от роду.
Помню по урокам истории, что раньше люди жили меньше и уже в тридцать мужчина мог считаться пожилым. Интересно, а в этом мире так же всё плохо с продолжительностью жизни? Вот староста Милл выглядел лет на сорок точно. Правда, может, ему и меньше, если он злоупотребляет деревенскими настойками.
Жена старосты Мара покорно кивнула, поставила на стол миску с кашей и положила кусочек хлеба, бросив на меня мимолётный, сочувствующий взгляд, после чего скрылась в другой части дома.
Каша оказалась похожа на гречневую, густая, наваристая, с ярким запахом топлёного масла. Пар поднимался от миски аппетитным облаком, щекоча ноздри. Желудок тут же отреагировал предательским урчанием.
— Ешь, — коротко бросил Милл, усаживаясь напротив.
Я кивнул и принялся за еду. Она была простой, но настолько сытной и вкусной после всех моих скитаний, что я чуть не застонал от удовольствия. Тепло от пищи разливалось по телу, как вино. Старался молчать за едой, но в голове уже зрел вопрос.
— Староста Ми́ллион, — начал спокойно, но твёрдо, почти закончив с кашей, — что вас беспокоит?
Он взглянул на меня исподлобья, будто прикидывая, стоит ли откровенничать, а потом всё же тяжело вздохнул, потёр щетину на втором подбородке.
— У нас тут три деревни, — начал он, растягивая слова, словно вспоминая. — Наша — Камнеброд. Чуть севернее — Ланше. А ещё одна, в стороне, за леском — Рива. Если пешком в обе стороны — путь неблизкий, но считаемся соседями, люди туда-сюда постоянно ходят.
Он говорил, будто сам себе, не спеша, обдумывая каждое слово.
— В Ланше у меня сестра живёт, да и совсем дальняя родня. Волнуюсь я за них. Каждые два дня, от них обоз приходит — то яйца, то соль, то мука. Меняемся, кто чем богат. А сейчас вот… тишина наступила вдруг. Уже как три дня ни воза, ни весточки. Я и людей послал вчера — двух надёжных парней. Так, с тех пор и нет их.
Услышав знакомое название деревни, я отложил ложку в сторону и замер, слушая старосту. Значит, Рива эта та деревня, из которой я бежал. А ведь их староста, с которым говорил Артур, тоже переживал за судьбу Ланше.
Всё ясно. Демоны. Они точно добрались до Ланше. Скорее всего, там уже всё в крови, кучи трупов и головни дымятся от домов.
А Милл, похоже, пока даже и не догадывается.
Староста замолчал, уставившись куда-то мимо меня — на пляшущие тени, отброшенные огнём из приоткрытой дверцы печи. Лицо его при этом будто потемнело.
— Дело, похоже, пахнет дрянью, — пробормотал я, мысленно взвешивая риски.
Милл усмехнулся, но в усмешке той чувствовалась усталость, как у человека, которому давно не на что надеяться.
— Что, паломник, былой уверенности поубавилось? Я ещё и толком ничего не рассказал, а ты уже всполошился? — хмыкнул он с грустью, покачав головой. — Да и не ждал я помощи. Не напрягайся. Я и сам никого из наших больше туда слать не хочу. Те, что пропали — бобыли. А остальные семейные — дети есть, хозяйство. Не наёмников же из города звать… Нам потом десять лет за их услуги пахать.
Он снова тяжело выдохнул, словно с каждым словом из него уходила последняя надежда.
— Вы не поняли, — спокойно сказал я выпрямившись. — Я могу помочь. Просто отметил, что дело… непростое.
Староста прищурился, как будто только сейчас вглядывался в меня по-настоящему.
— Ты? Помочь? Да не смеши, — фыркнул он. — Доедай и ступай себе дальше, по святым местам своим или куда вы там, паломники, бредёте. Впустил я тебя по доброте душевной, выговориться, может, хотел. А ты… Ты что можешь поделать против демонов?
Вот оно что. А староста не промах, про демонов знает и правильно догадывается. Ещё и на «слабо» меня берёт…
Я приподнял брови и постарался изобразить удивление, хотя чувствовал, что выходит неубедительно. Наверное, немного походил на дурака.
— Демоны? — переспросил я с лёгкой ноткой недоумения. — Неужели вы думаете, что там могут быть… демоны?
— А у нас нынче других напастей в королевстве и не водится, — староста криво усмехнулся. — По тракту каждый день солдаты снуют — оборванцы, измотанные, половина без сапог. Говорят, с востока отступают. Про прорывы рогатых тварей слухов было больше, чем падали на болотах. Вот и доползло до наших краёв, похоже.