Я не чувствовал в себе уже былого пацифизма и неприятия насилия. Даже после убийства того рыцаря достаточно быстро пришёл в себя и смирился, что я теперь тоже убийца. Он столкнулся с неизбежным, и не только потому, что сам по себе был свиньёй, но и потому, что встал на пути между мной и моей свободой. Он мог просто и дальше валяться в грязи, но нет же…
Немного подумав, я понял, что, если кто-то из мирных в этой деревне пострадает по моей вине, мне будет погано и достаточно долго, но и такое пережить можно…
Будь возможность, я бы сходил за подкреплением. Но где его искать? В соседних деревнях? Даже если найду Артура или рыцарей, меня просто свяжут, а на все мои слова о Ланше, скорее всего, наплюют. Сам Артур не особо-то и охотно отреагировал тогда на слова старосты Ривы, про беду в Ланше.
Итак, предположительно три твари. У меня практически нулевая боевая подготовка и странное невесомое оружие. Не самоубийство, конечно, но риск немыслимый, стоило только вспомнить, как рогатые рвали и резали рыцарей — здоровых мужиков в броне, обученных воинов.
Аккуратно, стараясь не шуметь, я вышел из дома. Вечерние сумерки сгущались, а полуразрушенная деревня казалась ещё более мрачной.
Ни звука. Ни движения. Только ветер шевелил кучи пепла среди обгоревших балок.
Я остановился посреди улицы. Глубоко вздохнул, собираясь с духом. Протянул руку. В воздухе замерцало, и в моей ладони появился меч — чёрный, без веса, сотканный из тени. Другая рука подняла щит — такой же невесомый, угольный.
Я шёл вдоль улицы, заглядывал в дома, и ничто не проявляло признаков присутствия демонов. Мне вдруг подумалось: а что, если демоны ушли аккурат перед моим приходом? Что, если это снова проявление моей удачи? После пятнадцати минут тихого напряжённого блуждания по некому подобию улицы среди пепелища и оставшихся домов я даже поверил в это.
Повернул за угол и тут же остановился. На обгоревшей земле, у завалившегося крыльца, лежали два тела с распоротыми грудинами. Молодые парни, не старше двадцати. Я понял, кто это. Те самые юнцы, которых староста Милл отправил на разведку. Не вернулись. Теперь понятно почему.
Увидел ещё один уцелевший дом и заглянул внутрь, быстро нашёл люк в погреб и аккуратно приоткрыл его.
Снова тусклый свет, затхлый воздух, запах сырости и плесени. В глаза бросились испуганные лица: женщина, прижавшая к себе подростка, и сухоплечий старик с дрожащими руками. Они вздрогнули, завидев меня.
— Кто там⁈ — хрипло спросил старик, всматриваясь сквозь полумрак.
— Я пришёл помочь, — произнёс я уверенно.
— Человек⁈ — с надеждой вырвалось у женщины громко, но она тут же прикрыла рот рукой и уставилась на старика испуганным взглядом, будто совершила ужасную ошибку.
Старик мягко положил руку ей на плечо, успокаивающе сжал и посмотрел на меня с прищуром:
— Войска короля уже здесь⁈ Вы… вы нам поможете?
— Я помогу, — твёрдо ответил я. — Но королевских войск пока нет.
— Кто ты? — спросил старик удивлённо.
— Я просто паломник.
На их лицах мелькнуло удивление, но затем его вытеснило облегчение и надежда. Кажется, здесь в мою помощь поверили больше.
Покидая второй дом, я размышлял о плане действий: сначала нужно убедиться в том, что всё чисто, возможно, придётся бодрствовать до утра снаружи или устроить шум, чтобы привлечь внимание затаившихся демонов, если они ещё здесь.
Стычки не избежать, так зачем её откладывать?
А если никто не появится, и утром всё останется без изменений, тогда можно будет уже понемногу вытаскивать людей из погребов, но для начала хотя бы пару мужчин, чтобы они сами убедились в безопасности деревни.
Кто знает, может, эти демоны хитрее, чем я думаю.
Планы мои быстро потерялись в мыслях, потому что стоило мне выйти на улицу, как в десяти метрах от меня рядом с пепелищем задрожал воздух. Клубы чёрного дыма проявились в воздухе и вскоре обрели форму.
Глава 20
Вестник
Две рогатые твари появились первыми. Уже привычные моему взгляду: выше двух метров ростом, один — серокожий, другой — покрытый серебристой чешуёй, оба с изогнутыми рогами и мощными, когтистыми лапами. Мышцы перекатывались под толстой кожей.
Один из них, тот, что серебристого оттенка, вдруг зарычал — низко, с каким-то мокрым, гортанным присвистом — и резко рванул башкой в сторону. Из раскрытой пасти плевком вырвалась струя огня. Пламя лизнуло землю и оставило на траве обугленный след.
Моё сердце подпрыгнуло к горлу, а убранный всего пару минут назад меч и щит сами собой материализовались в руках — стоило только подумать об угрозе.