Сокрытие(пассивная).
Теневой меч и щит(активная).
Путь религиозной экспансии(пассивная): идолы веры.
Укрепление без границ(пассивная).
Критический урон(пассивная): шанс — 100%, множитель урона — 1,5. (уровень улучшений — ⅕).
Не у всех героев была возможность крошить демонов теневым клинком. Точнее, ни у кого. Вот что мне нужно — искать рогатых тварей, охотиться на них, изничтожать; совмещать приятное с полезным.
Так и поступлю… Но спасти всех неспособен даже самый великий герой. А некоторые именуемые так, даже не пытаются.
Прибытие в Камнеброд стало облегчением, но не для всех. Ривчане, словно тени, выгружались из повозок, их движения были медленными и неуверенными. Люди Милла, направляли их к свободной территории рядом с лагерем беженцев из Ланше и помогали расположиться. Две деревни, уничтоженные одной бедой, теперь объединялись в одной. Фактически под моей защитой, как бы мне ни хотелось принимать на себя такую большую ответственность.
Я сошёл с повозки, чувствуя скованность во всём теле. Первым делом, захотелось смыть эту мерзость. Я пошёл к колодцу, находящемуся недалеко от дома старосты. Никто не заговаривал со мной. Ривчане были слишком поглощены своим горем, а местные жители либо помогали новоприбывшим, либо смотрели издалека, с опаской и любопытством.
Я набрал ведро ледяной воды. Руки замёрзли почти мгновенно, но мне было всё равно. Отошёл чуть в сторону, подальше от глаз, насколько это было возможно. Пролил на себя часть. Один раз, второй. Чёрная кровь стекала по коже, превращаясь в серые разводы на земле.
Вода была не просто холодной — обжигающе ледяной. С каждым ведром я чувствовал, как возвращаюсь в себя. Шок отступал, вместе с грязью, смывалась и часть оцепенения. Я дышал глубже. Появилось ощущение… чистоты. Не только физической.
А ещё спустя четыре ведра колодезной воды я понял, что не только не устаю от носки этих вёдер, но и не испытываю уже столь сильного чувства холода.
Когда я закончил, оттирая самые густые следы, ко мне подошёл Милл. Он выглядел ещё более усталым, чем на пепелище Ривы, но в глазах всё та же твёрдость.
— Как ты? — спросил он, останавливаясь на почтительном расстоянии. — Надо бы баньку подготовить. Да?
Я выпрямился, растирая руки. Холод бодрил.
— Нормально, — ответил я. Голос звучал немного хрипло, но уже не был таким отстранённым. — Гораздо лучше.
Я посмотрел на старосту, на деревню, на дымки над крышами. На беженцев, начинающих обустраиваться в сумерках. Чтобы двигаться дальше, мне нужно было кое-что ещё.
— Милл…
— М-м? — староста взглянул на меня внимательно, даже встрепенулся, давая понять, что внимательно слушает и готов исполнить любую просьбу.
— Где я могу обзавестись обычным стальным мечом и щитом? И сколько денег нужно?
— Меч и щит… — Милл задумчиво нахмурился. — У нас в Камнеброде кузнеца нет. Только подковы да топоры чинит один мужик. За таким добром тебе в город надо.
— Город? Какой?
— Да. Небольшой городишко, Орновер называется. Дня полтора ходу, если быстро идти. Там есть кузнец, неплохой мастер, говорят. Он и доспехи простенькие делать может. А деньги… Хм. Те, что мы тебе дали — их должно хватить. Даже с избытком, наверное. Было бы в наличии то, что ты хочешь.
— Спасибо. — Я благодарно кивнул старосте. — Я бы ещё хотел поговорить с тобой насчёт беженцев и дальнейшей нашей судьбы.
— Понимаю, — Милл грустно усмехнулся. — Догадываюсь, о чём ты, но давай отложим до завтра. Пошли, растопим баньку, отдохнём. Надо будет ещё беженцам помочь обустроиться…
Глава 23
Хуже, чем кажется
Мы сидели за столом в доме старосты Милла. Завтракали. Его сестра ушла кормить ребёнка, жена Мара хлопотала по хозяйству. У нас появилась возможность обсудить дела.
— Милл, — начал я, — нам нужно уходить. Всем.
Он посмотрел на меня встревоженным взглядом.
— Думаешь, они вернутся?
— Не исключено, — мрачно произнёс я.
— Куда нам идти? — спросил староста, будто бы я это знал лучше его самого.
— Здесь только одно направление — к столице. — Я пожал плечами. — Там безопаснее, там есть войска короля. А деревню нужно… законсервировать.
Староста моргнул.
— Законсервировать? Это как?
Я слабо улыбнулся.
— Собрать всё самое важное, и покинуть дома, не навсегда — временное отступление. Пока опасность не минует. Закрыть всё и запечатать, чтобы сохранилось.
Милл вздохнул.