— Ну, позакрываем, окна заколотим, ладно. Гвозди и замки не спасут от мародёров.
— Жизнь дороже любого имущества.
— Да… Да, всё так. — Милл закивал.
— Ты сам говорил, что вокруг столицы гарнизоны сильные, — напомнил я. — Там у вас будет защита. Разместите лагерь неподалёку от гарнизона и будете под присмотром. Кто вам что скажет? Больше сотни мирных…
Милл молчал секунды, пожёвывая хлеб. Ответственность за сотни жизней лежала на его плечах. Он посмотрел в окно, где виднелись крыша соседнего дома. Видно было, что он уже принял решение, но для него, судя по всему, вся тяжесть заключалась в прощании с родным домом.
— Твоя правда, — наконец сказал он кивнув. — Я поначалу думал, что ты просто оставишь нас или подготовишь к самообороне, но ты ожидаешь худшего. Да, ты прав. Рисковать людьми нельзя. Это… это не Камнеброд больше, если его спалить дотла. А мы как-нибудь проживём охотой да рыбалкой. Может, найдём там небольшое поле. Что ж… Надо собирать людей. И наших и беженцев из Ланше и Ривы. Мы все теперь одна большая деревня. Кочующая.
Сборы начались быстро. Лагерь и центральная улица наполнилась людьми. Старые телеги, груженные скарбом, одеялами, мешками с зерном выстроились в колонну. Люди грузили тряпичные узлы и мешки с личными вещами. Встревоженные дети не отходили от родителей. Старики заранее забирались в повозки, им в дороге сложнее. Мест в гужевом транспорте на всех не хватало, поэтому часть молодых всё равно должна была идти, от привала до привала.
Животные были под стать людям и повозкам: клячи, мулы, что-то совсем заморённое, некоторые даже с торчащими рёбрами. Не боевые кони, а работяги, которые теперь должны тащить своих испуганных хозяев подальше от опасности.
Внушительный караван, больше сотни душ. Мы выдвинулись в путь быстрее, чем я ожидал — уже на следующее утро.
Я шёл рядом с Миллом. Дорога была долгой и однообразной. Мы часто устраивали привалы, чередовали тех, кто идёт пешком и едет на повозках, чтобы люди могли отдохнуть и в пути.
Уже на следующий день мы вышли к развилке. Одна дорога, широкая и укатанная, вела к столице. Другая, поуже, уходила на восток, к городу Орновер.
Караван замедлился. Все уже знали заранее, что здесь, на этой развилке наши пути расходятся. Их временный защитник и спаситель, как они сами называли меня, пойдёт в Орновер, а они дальше.
Я остановился.
— Ну что ж… Береги себя, — сказал Милл, протягивая мне руку.
Я крепко пожал её.
— Я вернусь. Обещаю.
— Как найдёшь нас? — староста хитро прищурился.
— Поищу у ближайшего гарнизона, — ответил я с улыбкой.
Кто-то из толпы крестьян махал мне, многие желали удачи… Банально, но приятно, хотя удачи у меня предостаточно.
Я свернул на Орноверскую дорогу, а караван, скрипя колёсами, потянулся к столице. Я мог бы попросить у Милла клячу какую-нибудь, они бы дали. Но им самим нужнее. У них скарб, дети, старики. А я налегке.
Дорога к Орноверу была избитой и пыльной. Чем ближе к городу, тем больше следов человеческой деятельности: колеи, следы копыт, обрывки верёвок. Я шёл один: ни попутчиков, ни встречных экипажей.
На очередной развилке, от которой узкая тропа уводила в поля, я уже смог разглядеть очертания Орновера на горизонте, но кое-что перетянуло моё внимание.
Впереди в десятке метров от меня повозка. Несколько тел, разбросанных неуклюже по обочине.
Я приближался с опаской.
Вокруг ни единого движения, но всё это походило на засаду.
Хотя… Зачем и для кого?
На трупах я сразу разглядел дрянные кожаные доспехи, кое-где пробитые или порезанные.
Несколько шагов дальше — всматриваюсь в повозку.
Потрёпанный обоз, рядом лежит мёртвая лошадь, неестественно изогнув шею. Полог порван, и внутри, кажется, пусто, словно с неё уже всё забрали… или же там ничего и не было.
И тут я заметил его. Прислонившись спиной к колесу телеги, сидел человек. Средних лет, лысый, голова опущена на грудь. Из плеча торчала стрела. В руке он сжимал окровавленный кинжал. Тяжело дышал — живой.
Я остановился.
Эти люди небрежного бандитского вида точно все мертвы — тел не меньше десятка. Лошадь мертва, телега пуста. Незнакомец у колеса ранен, но кинжал в его руке и кровь на нём… Он убил этих людей.
Трупы и правда выглядели как отребье, стоило только присмотреться — типичные грабители с большой дороги. Значит, незнакомец защищался. Значит, ему нужна помощь.
Я осторожно подошёл ближе.
— Как вы себя чувствуете? Сможете идти? — тихо спросил я.
Незнакомец резко вскинул голову. В его взгляде смешались страх и недоверие.
Я невольно замер — такие глаза я ещё никогда не видел: ярко-синие, непривычные, неестественные. Линзы? Вряд ли их здесь уже изобрели. Возможно, в этом мире такой цвет глаз — обычное дело.