Прохор летел, молча обдумывая слова перевозчика, а Харон продолжал наставлять молодого напарника:
— Не позволяй себе лениться! Лень и скука — самое страшное. Боги проиграли Мирддину только потому, что разленились. У них не было достойного соперника… А когда он появился, они попросту его недооценили. Найди дело по душе и отдайся ему полностью. Нельзя вечно бить баклуши, даже если этого очень хочется. Ты думаешь, почему я в такой форме? Я работал всю свою жизнь! Без отпусков и отгулов, без выходных…
— Нам нужно перевалить через эту гору, — вдруг встрепенулся Прохор. — Я чувствую, там что-то есть!
Харон резко взмыл вверх, Дубов за ним едва поспевал. Не прошло и пяти минут, как горный кряж остался далеко внизу. Лодочник камнем пошел вниз. Прохор, раскинув руки подобно большой птице, планировал следом за проводником. Они приземлились в небольшой долине, окруженной со всех сторон горной грядой. В центре долины виднелось некое сооружение: высокие мраморные колонны, теряющиеся в грозовых облаках, расположились кругом. Что располагалось внутри этого круга, рассмотреть было невозможно.
— Подлетим поближе? — спросил Прохор.
— Летим, — согласился лодочник, и взмыл в воздух.
Колонны стремительно приближались. Прохор невольно залюбовался ими, таких величественных сооружений он не встречал даже в Аиде.
— Это дело рук титанов, — мгновенно определил Харон. — Только им под силу было создать такое чудо.
Призраки с ходу влетели в очерченный колоннами круг и остановились. В центре поляны, на небольшом возвышении полыхал огонь. Вокруг него в массивных каменных креслах величаво восседали люди и великаны. На их неподвижных лицах словно вырубленных из камня, не отражались эмоции. Лишь в широко открытых немигающих глазах отражалось пламя негасимого колдовского огня.
— Нифига себе, — призрак Харона застыл как вкопанный, было заметно, что в этот раз он не остался безучастным к происходящему.
— Кто это? — спросил Прохор.
— Удивительно, — изумлению лодочника не было предела. — Они сумели договориться! Смотри, смертный, ибо больше тебе не представиться такой возможности!
Призрак подлетел к полному мужчине, на открытой шее которого Прохор заметил глубокие рубцы, оставленные грубой веревкой.
— Это Уран, основатель династии, безумный маг-экспериментатор. Это ему мы обязаны порождением целого сонма чудовищ и уродов, типа киклопов и гекатонхейров. Именно его оскопил Кронос, узурпируя власть. Сынок несколько столетий держал папашу связанным в подвале его собственного замка. Я думал, что он умер, ведь Кронос поглотил всю магическую энергию, заключенную в гениталиях. Но, результат перед тобой — Великих адептов Хаоса трудно уничтожить… Если вообще возможно, — нехотя добавил лодочник. — По левую руку от Урана сидит его сын — Кронос, создатель кадуцея, повелитель времени, подаривший богам вечность… Он также продлил жизнь своему калеке-отцу…
Прохор вгляделся в жестокое волевое лицо древнего повелителя. Даже находясь в трансе, Кронос вызывал невольное уважение.
— Следующий — Зевс, — дух Харона подлетел к крепкому курчавобородому мужчине средних лет, — именно с его приходом к власти на земле наступил Золотой век. Вообще-то, он был неплохим повелителем, не без странностей, конечно, — поспешил добавить Харон. — А о его избыточной похотливости смертные слагали легенды.
Харон обернулся вокруг своей оси, пробегаясь взглядом по лицам сидящих.
— Ну, где же он? Вот, — Харон, наконец, нашел искомый объект, — обрати внимание на этого прекрасного юношу. Перед тобой великий плут и мошенник, покровитель бродяг и воров, но, тем не менее — Великий или даже, как его называли египтяне — Трижды Величайший, Трисмегист Гермес. Доставай кадуцей!
Когда в прозрачной руке Дубова, оказался сверкающий посох, Харон сказал:
— Вложи его в руку Гермеса.
Прохор послушно вложил в раскрытую ладонь бога золотой артефакт. Как только металл коснулся пальцев Гермеса, бог моргнул и шумно вдохнул полной грудью. Его бледное лицо стремительно розовело. Пальцы крепко обхватили гладкую рукоять посоха.
— Удалось! — радостно воскликнул Гермес и огляделся по сторонам.
Заметив призраков, Гермес удивленно воскликнул:
— Харон? Вот уж не ожидал увидеть тебя здесь…
Бог поднялся на ноги, сделал несколько приседаний, разгоняя застоявшуюся кровь.
— А ты, я так понимаю, избранник кадуцея? — полуутвердительно спросил Гермес. — Харон, неужели ты решил тряхнуть стариной и снизойти к нам, сирым?
— Эх, молодежь, — по-старчески закряхтел Харон, вы ж сами ничего сделать не можете! Вот и приходится… — призрак глумливо хихикнул.
— Тела свои, я так полагаю, вы оставили возле ворот в качестве якорей?
— Да, проницательный мой, — ответил лодочник. — Вот только как ты думаешь проскочить мимо сторуких? Они хоть и туповаты, но договор честно отрабатывают…
— А мы и не собираемся выходить во плоти, — ответил Гермес.
— А мы это кто? — уточнил Харон.
— Я и Зевс, — ответил Гермес. — Сейчас разбужу старика, и рванем к выходу.
— Только давай быстрей, мои силы на исходе! — поторопил лодочник.
— Хорошо, — пообещал Гермес, — это не займет много времени.
Он подошел к неподвижному отцу и прикоснулся к макушке Зевса кадуцеем. Зевс вздрогнул и обессилено привалился к спинке кресла. Гермес взял отца за плечо:
— Пора!
Зевс тряхнул кудрявой головой, его взгляд прояснился.
— Действуй! — сказал он сыну.
Гермес без усилий вонзил заостренный наконечник кадуцея в сердце верховного бога. Зевс стиснул зубы и вырвал посох из своего тела. Затем, слабеющей рукой вогнал посох в шею Гермеса и без сил рухнул к подножию своего трона. Кадуцей исчез, открывая страшную рану, но Гермес и не подумал зажать её рукой. Кровь толчками выплескивалась из большой дыры с рваными краями. Некоторое время Гермес стоял, затем медленно опустился на колени. Силы внезапно оставили его, и он ничком упал на окровавленную землю.
— Чего это они? — испуганно спросил Харона Дубов.
— Им нужно избавиться от тел, — пояснил лодочник, — иначе они не смогут покинуть Тартар. Если бы у них оставались силы…
От тела Зевса отделился бородатый призрак, через секунду к нему присоединился призрак Гермеса.
— Мы готовы! — отрапортовал Гермес. — Веди!
Таранов озабоченно прохаживался возле бездыханных тел Харона и Дубова, изредка бросая настороженные взгляды на странных великанов. Сотников также старался не выпускать гекатонхейров из поля зрения. Но великаны не проявляли интереса к пришельцам и занимались какими-то своими, непонятными простым смертным, делами.
— Слушай, Михалыч, — прошептал Олег, привлекая внимание Таранова, — как вообще такие твари могут существовать?
— Не знаю, — пожал плечами изобретатель, — после всего увиденного здесь, я потерялся… Вся система мироустройства, которую я себе представлял — рухнула в одночасье. Не представляю, как жить дальше!
— Значит, я не один такой! — радостно воскликнул Олег. — Уж очень жуткая картинка вырисовывается. А что насчет дальнейшей жизни — приспособимся! Человек, он такой — ко всему может привыкнуть…
Договорить он не успел — из аспидно-черного провала ворот неожиданно выскочит клубок светящихся призраков. Он стремительно развалился надвое. Половинки клубка наскоро ввинтились в неподвижные тела. Гекатонхейры что-то заворчали и вразвалочку приблизились к людям.
— Вернулис-с-сь? — один из великанов с шумом втянул ноздрями воздух и подозрительно оглядел лежащие на земле тела. Неожиданно Харон чихнул, затем открыл глаза и сел.
— Вернулись, вернулись, — ворчливо ответил он, поднимаясь на ноги.
— С-с-транно пах-х-хнеш-шь, — прошипело существо.
— Так я же только из Тартара, — ни чуть не смущаясь, ответил лодочник. — Ты уж, наверное, забыл, как сам смердил, выбравшись из Вечной Бездны? А я вот, в отличие от тебя, все прекрасно помню!
Харон приблизился к Дубову какой-то странной вихляющей походкой. В его руке материализовался кадуцей, которым лодочник ткнул Прохора в область сердца. Мраморная бледность мертвеца сменилась слабым румянцем щек.
— Ну вот, — довольно заметил Харон, — жив-здоров ваш приятель! А вы боялись!
Сотников приник ухом к груди Прохора — сердце еще недавно мертвого товарища уверенно билось.
— Жив! — радостно воскликнул Олег, тормоша Дубова.
— Да не тряси ты его так! — Харон положил руку на плечо Сотникову. — Дай парню очухаться. Чай не каждый день из мертвых восстает…
Олег перестал трясти бесчувственное тело Прохора. Но едва он отпустил его, как Дубов забился в конвульсиях, а изо рта хлынула пена.
— Не трогай! — каким-то неестественно звонким голосом крикнул Олегу лодочник. — Сейчас само все пройдет.
Харон оказался прав: Дубов вскоре затих. Лодочник опустился перед телом на колени и легонько дунул в лицо Прохору.
— Вставай!
Дубов открыл глаза и испуганно осмотрелся по сторонам.
— Все нормально, — сказал Харон. — Мы вернулись.
Дубов дрожащими руками ощупал свое тело.
— Я жив? — прошептал он.
— Жив! — вновь крикнул Сотников, обнимая Прохора. — Сегодня день чудес…
— Чудеса начнутся, когда мы уйдем отсюда подальше, — многозначительно намекнул лодочник.
— А как же…
— Уходим, — тихо сказал Харон. — Помоги мне, — попросил он Сотникова.
Вместе они взяли Дубова под руки и помогли ему встать.
— Ну, все, бродяги, пока! — наигранно весело помахал рукой великанам лодочник. — Мы пошли…
— Стой! — вдруг в один голос заревели сторукие.
Харон внезапно побледнел и развернулся лицом к гекатонхейрам:
— Чего еще?
— Дверь запри! — проревел страж.
— Ой, забыл! — Харон стремглав кинулся к медным вратам и наскоро запечатал их кадуцеем.
— Хорошо! — довольно прогудел Котт и отвернулся.
— Сваливаем! — пошептал пришедший в себя Дубов.
— И как можно быстрее! — добавил Харон, прибавляя ходу.
Они остановились возле выхода из колодца. По требованию Харона Антей вновь перенес путешественников в центр восьмого круга. Только здесь, на краю Тартарского колодца им удалось перевести дух.
— Куда мы несемся? — недоумевал Сотников. — Ведь со своей миссией нам так и не удалось справиться! Узники до сих пор в Тартаре.
— Ты правда так думаешь? — спросил Дубов неожиданно изменившимся голосом. — Значит, стража тоже ничего не заподозрила! — гулко рассмеялся Прохор. — Молодец, сын! Я верил, что у тебя получиться!
— Спасибо, отец! — звонким молодым голосом вдруг ответил Харон. — Но нюх у гекатонхейров… Я думал, что они нас раскусят!
— Куда этим увальням… Ладно, пришла пора обрести новую плоть!
Они покинули тела одновременно: Дубов обессилено опустился на корточки и привалился спиной к большому камню, а лодочник лишь облегченно вздохнул.
— Делить одно тело на двоих — еще то удовольствие, — повеселев, заметил Харон, — даже если чужак сидит и не рыпается!
— Так они во время бегства были в ваших телах? — ошарашенно спросил Таранов.
— А то мы просто так неслись сломя голову? — недовольно произнес лодочник. — Благо, что великаны так и не доперли… Хотя, признаться, я немного струхнул, когда Котт попросил меня остановиться! Ну, да пронесло!
Призраки великих некогда богов пренебрежительно взирали на Злые Щели. Было заметно, что они считают себя здесь полноправными хозяевами.
— Что они собираются делать? — спросил лодочника изобретатель.
— Облечься плотью, — невозмутимо ответил Харон. — Для кого-то вечные мучения сегодня закончатся.
— Это как в случае с нашим подопечным, — сразу ухватил суть Таранов, — когда мы начали насыщать призрака чужим временем, он чуть было не материализовался. То есть, чтобы вновь обрести тело, призраку нужно поглотить что-то около ста лет чужого времени…
— Чуть больше, — поправил его Харон. — Сам переход съедает много энергии. А так, все верно: цена жизни — сто лет за чужой счет!
Низвергнутые повелители тем временем спустились в ближайший ров и встали на пути вереницы грешников. Кадуцей ослепительно сверкал в руках Гермеса. Соприкасаясь с призраками богов, изувеченные лжецы исчезали, а Зевс с Гермесом постепенно теряли прозрачность. Вскоре они стали похожи на обычных людей.
— Дело сделано! — просипел Харон, помогая выбраться Зевсу из расселины.
— Спасибо, старина! — растрогался бывший потрясатель вселенной, обнимая старика. — Ты выручаешь меня уже не в первый раз. Я твой вечный должник…
— Да ладно, — отмахнулся лодочник. — Когда-нибудь я взыщу с тебя с процентами! — Харон усмехнулся и подмигнул Зевсу.