— Ян, ты бы не хотела как-нибудь вечером со мной сходить куда-нибудь? — обратилась ко мне Ника, — тут недалеко есть один бар…
— Вероника, я же сказал, что Яна — моя девушка, и шляться с тобой по барам не будет! — сурово отрезал мой мужчина, — и тебе пора бы взяться за ум. Наживешь себе проблем.
— Я просто хотела подружиться, — женщина виновато опустила голову, и мне стало ее жаль. Она не была похожа на ту, кто хотел обидеть или задеть. Я поверила в то, что она искренне хотела найти во мне друга.
— Давайте как-нибудь выпьем кофе? — предложила я, — можете зайти к нам, и мы поболтаем?
— Спасибо! — вновь воодушевилась она, — с радостью.
Придя домой, Серебрянский рассказал историю Ники. Многие годы она была примерной женой и замечательной матерью, всегда подавала пример соседям безупречным поведением. Сын Вероники, несмотря на все усилия матери, вырос трудным подростком, а около года назад бросил родителей и переехал в другой город. Попытки вернуть юношу в семью оказались тщетны. Игорь, так звали сына Вероники, и слышать не хотел об отце и матери.
Другим ударом для женщины стала новость, что ее любимый супруг на протяжении последних пятнадцати лет имел другую семью. Он сам признался во всем жене и ушел, мотивируя тем, что там у него настоящая семья, а не жалкое подобие. Ника подала на развод, а сама пустилась во все тяжкие. Стала пить, ночи напролет проводила в барах, а под утро возвращалась каждый раз с новым любовником.
Друзья отвернулись от некогда благовоспитанной домохозяйки, а соседи шептались за спиной. Александру было жаль Веронику, несколько раз он даже приходил к ней домой, они беседовали вечерами, и соседка обещала завязать, но на следующий день все повторялось вновь.
— Знаешь, мне искренне жаль Нику! — призналась я — она столько лет жизни отдала семье, дарила всю себя мужу и сыну, а они оба ее предали. Вероника — очень интересная женщина, мне не хотелось бы, чтобы с ней что-то случилось. Она еще молода, красива и может найти свою любовь.
— Ян, ты потрясающая! — Алекс подошел ко мне и, опустив руки на талию, притянул к себе, — даже после того, что произошло, не забываешь думать о других.
— Ты слишком хорошего мнения обо мне, — грустно улыбнулась я, — Алекс, ты звонил Ване?
— Да, — вмиг посерьезнел он, — пока ты переодевалась, я ему позвонил и рассказал, что произошло. Подумал, что лучше он сам сообщит все Кристине.
— Спасибо! — прикрыв глаза, чтобы не дать вновь наворачивающимся слезам скатиться, я легко поцеловала своего мужчину.
Друзья приехали так быстро, как смогли, но к этому времени я вся извелась, думая о том, каково сейчас Кристине. На девушке не было лица. Непривычно бледная, с заплаканными глазами, она с порога бросилась в мои объятья. От ее отчаяния стало только хуже, меня душило чувство вины, ведь не было никаких сомнений, что пожар — дело рук Егора. Пришло время сказать Кристине правду. Я увела подругу в спальню, чтобы дать ей что-то из одежды, а заодно и поговорить.
— Кристи, этот пожар не случайность, — честно созналась я, протягивая девушке свою домашнюю одежду.
— Что?!
— Пожалуйста, тише! — взмолилась я, — никто не должен слышать. Меня нашел Егор и стал шантажировать.
— Янка, да ты что? Когда это случилось? Почему мне ничего не сказала?
Я наспех пересказала Кристи все, что со мной произошло за последние дни и, конечно же, получила нагоняй от подруги за свою скрытность.
— Ты должна рассказать все Серебрянскому! Такие вещи нельзя утаивать. Он сможет защитить тебя.
— А кто защитит его? — не выдержала я. Вскочив с кровати, заламывая пальцы от нервов, я стала прохаживаться по комнате, — Кристи, пойми, Алекс действительно любит меня. Я знаю, я чувствую это. И если расскажу про угрозы Егора, он может согласиться на сделку.
— Но, Ян…
— Я не могу этого допустить, понимаешь? К тому же, мне стыдно за то, что со мной делали, — я вновь опустилась на кровать и закрыла лицо руками, — очень стыдно. Меня все видели, трогали…
— Но ведь ты не виновата, что с тобой так поступили! — возразила подруга и крепко меня обняла, — не по своей воле пошла на такое. И потом все равно твоим первым мужчиной стал Серебрянский.
— Знаю, но все равно чувствую себя грязной, словно проститутка.
— Милая, Алекс тебя не осудит, он поймет…
— Не осудит, но будет ли по-прежнему любить? Как-то он сказал, что смотреть на меня может только он, а еще был так рад, что первый у меня, — не сдержавшись, я снова стала всхлипывать, — после такой правды я не буду для него прежней.
— Но, Яночка, эти люди опасны! — деликатно, но все же настойчиво возразила Кристина, — что ты собираешься делать? Долго будешь молчать? Мне кажется, Алекс должен знать, что у тебя случилось. Тем более что между влюбленными не должно быть тайн.
— Мне правда тяжело его обманывать, особенно, когда он говорит, что я принадлежу только ему, хотя это не так.
— Да почему же не так? — крепко обняла меня подруга, — ты его и только его! Сердце, душа и тело — это все ты отдала Сербрянскому. И даже если сейчас кто-то смотрит те видео, то видит там не Яну Королеву, а другую девушку, ту, которой больше нет. Но как бы там ни было, Александр имеет право знать, через что ты прошла. Если его любовь настоящая, она не пройдет, а вот ложь может все разрушить.
— Ты права, милая, Алекс действительно имеет право знать правду. Неправильно, что он заблуждается на мой счет. Я все ему расскажу, но только не сейчас. Дождусь, когда он откажет Абрамову.
— Хорошо, потому что иначе я сама с ним поговорю, — безапелляционно сказала Кристи.
— Есть еще одна вещь, которая меня волнует… Завтра будут результаты экспертизы, и станет известно, что это поджог. Начнется расследование. Нам могут не выплатить страховку за сгоревшие работы. К тому же, как мне объяснить Серебрянскому, что мою квартиру намеренно сожгли?
— Именно поэтому я и хочу, чтобы ты призналась Алексу! Может быть, он нам поможет со страховкой? Ян, нам в жизни не покрыть эти расходы!
— Но я не могу этого сделать сейчас!
— Ладно, моя хорошая! Сейчас мы ничего не решим, подождем утра и будем действовать по обстоятельствам. Пойдем к нашим мальчикам, нас, наверно, заждались.