— Гад! — завопил Егор, и снова что-то упало.
— Сволочь! Я убью тебя! — прорычал мой Алекс.
— Давай! Давай, стреляй! Что не можешь? Кишка тонка?
На мгновение воцарилась тишина, но потом я услышала звуки борьбы, глухие удары, ругательства и стоны то одного, то другого мужчины. Постепенно звуки стали доноситься словно издалека, а я как будто проваливалась в какую-то глубокую яму. Громкий выстрел. За ним еще два. Тишина.
Я чувствовала себя связанной и совсем не могла пошевелиться. Все мысли сосредоточились только на воздухе, что заставлял грудную клетку с тупой болью подниматься при вдохе. Только дышала не я, кто-то впускал в меня воздух. Очень хотелось открыть глаза, но никак не получалось. Никогда бы не подумала, сколько нужно сил, чтобы просто поднять веки. Нужно это сделать. Нужно.
— Раз, два, три, — я считала про себя, так казалось проще, — раз, два, три… раз, два…
— Ян… Яночка! Проснись, моя хорошая.
Такой родной, ласкающий слух женский голос. Меня зовут. Сразу стало так хорошо. Намного спокойнее. Я не одна.
— Яночка, ты же моргнула. Проснись, пожалуйста, — голос сорвался на плач.
— Моргнула? Значит, у меня немного получилось. Нужно больше стараться. Нужно пробовать снова. Раз, два, три… Черт! Как же тяжело.
— Милая, приди в себя. Ты нам так нужна, — голос снова просил, и мне было больно оттого, с каким отчаянием она говорит. Я уверена, что она меня любит.
— Мама? Мама, это ты?
— Янка… — она вздохнула, и я услышала удаляющиеся шаги.
— Нет! Не уходи! Мама, не уходи! Я проснусь! Я обещаю!
Шаги все дальше…
Раз…
Два…
Три…
— Мама?..
— Янка! Яночка! — надо мной склонилась Кристина.
Я всегда видела, что она красива, но сейчас выглядела по-особенному, и это не смотря на изможденное лицо, круги под глазами и опухшие веки.
— Не шевелись, милая. Я позову врача. Ты так долго была без сознания. Теперь все будет хорошо.
— Алекс… — я хотела спросить, где Алекс, но смогла только с трудом произнести его имя.
— Я сейчас…
Кристина ушла, а я могла только видеть белый потолок и что-то пластмассовое у себя на лице. Эти несколько минут в одиночестве показались мне вечностью, но, наконец, Кристина вернулась и привела с собой врача.
— Очень хорошо, что пациентка пришла в себя. Попробуем отключить аппарат искусственного дыхания, хорошо, если она сможет дышать сама, — надо мной склонился мужчина и снял с лица пластмассовую штуку.
Сначала я не шевелилась, только внимательно наблюдала за врачом, но постепенно легкие начали гореть. Мне требовался кислород, но я словно забыла, как дышать. Когда я была на грани обморока, тело поддалось, и я смогла сделать вдох.
— Вот умница, Яночка, — улыбнулся доктор, — скоро пойдем на поправку.
Я хотела улыбнуться, но вместо этого закрыла глаза и снова уснула. Не знаю, сколько я проспала на этот раз, но проснувшись, почувствовала в себе силы. В палате было темно и, кажется, я была одна.
— Эй, — негромко сказала я в пустоту, и неожиданно мне в ответ зажегся свет.
— Ян, ты проснулась? — Кристина, как и раньше, была рядом. Она подошла к моей койке и присела на стул, — милая, ты пять дней была в коме.
— В коме? Пять дней?
— Да, пришла в себя только утром, и еще весь день проспала. Но ничего, организму нужны силы.
— А Алекс? Он здесь? — я повернула голову, в надежде увидеть его, но в палате никого не было.
— Скажи, как ты себя чувствуешь?
— Не пойму. Я не могу шевелиться. Только говорить.
— Твое тело все перебинтовано. Ты сейчас как мумия, — вздохнула подруга, — но так надо, если будет хорошо заживать, скоро бинты снимут.
— Кристи, где Алекс? Почему его здесь нет? Он мне не поверил, не простил? А что с Егором?
Кристина опустила взгляд, и мое сердце пропустило удар. Самая нехорошая догадка пришла в голову. Те выстрелы. Неужели Алекс?.. Нет!
— Где он, Кристи?!
23 Глава
Статья 108 Уголовного Кодекса Российской Федерации. Убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление.
Убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны, —
наказывается исправительными работами на срок до двух лет, либо ограничением свободы на срок до двух лет, либо принудительными работами на срок до двух лет, либо лишением свободы на тот же срок.