Я почувствовала, как Алекс крепче сжал меня, и я чуть не вскрикнула, но не хотела, чтобы он чувствовал вину, что сделал мне больно. Хотя и без того он понял, что переборщил. Его хватка стала слабее, но он так меня и не отпустил.
— Никогда больше к тебе не прикоснутся, — прорычал Серебрянский и, зарывшись в мои волосы, притянул к себе. Наши лбы соприкоснулись, и я почувствовала, как он напряжен, — Ты мне все расскажешь! Все! От начала и до конца!
— Да, я больше не хочу, да и не могу скрывать от тебя прошлое…
— Время! — в дверях появился недовольный охранник, звеня ключами.
— Можно еще минуту? — с мольбой посмотрел на него Алекс, и я впервые увидела его таким.
— Нет. Хватит, голубки. На выход!
— Идем, — Алекс взял меня за руку, переплел наши пальцы и медленно повел к выходу.
— Завтра я все тебе расскажу, — шепнула я на прощанье и, оставив легкий поцелуй, направилась к Кристине и Юрию Алексеевичу.
Я чувствовала удивительную легкость. Несмотря ни на что! Какие бы проблемы на нас ни свалились, какая бы опасность ни поджидала за поворотом. Теперь я знала, что мы справимся, ведь мы вместе! Знала… или наивно полагала, не ведая, что с нашим главным врагом, судебной системой Российской Федерации, мы еще не знакомы.
***
<Согласно статистическим сведениям, предоставленным Судебным департаментом при Верховном Суде Российской Федерации за убийство, совершенное при повышении пределов необходимой обороны, по части 1 статьи 108 УК РФ с 2009 по 2010 года осуждено 1523 человека.
Российские суды редко применяют статью 108 УК РФ. Судебная система Российской Федерации имеет обвинительный уклон.
Значительная часть людей, совершивших убийство в попытке защитить себя проходят по статье 105 УК РФ «Убийство», караемой лишением свободы на срок от шести до пятнадцати лет или статье 111 УК РФ «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшие по неосторожности смерть потерпевшего», караемой лишением свободы на срок до восьми лет.
24 Глава
— Четыре года назад, когда я жила в Самаре, меня похитили. Это были страшные люди. Несколько дней меня держали в сыром помещении, где ежедневно подвергали пыткам, снимая все это на камеру, чтобы потом распространять, как порнофильм для любителей пожестче.
— Яна, начните, пожалуйста, с самого начала. Расскажите о себе, о том, как вы попали к этим людям, как удалось спастись и, главное, каким образом все это связано с тем, что случилось с вами две недели назад? — поинтересовался адвокат.
Мы сидели втроем в комнате свиданий: я, Алекс и его адвокат Юрий Алексеевич. Эта встреча должна была разрешить все сомнения и поставить точку в нашей недоговоренности. Наконец, мы решили рассказать друг другу все без утайки.
Этим воскресным утром ко мне приехал Юрий Алексеевич. Ему было несложно договориться, чтобы меня отпустили из больницы на полдня, несмотря на обязательный постельный режим. Кристина привезла одежду и помогла переодеться, но сама с нами не поехала и осталась ждать новостей.
Адвокату беспрепятственно разрешили воспользоваться комнатой переговоров и выделили для общения с Серебрянским два часа. Мы прошли в то самое помещение, где были вчера, и там дождались Алекса. Как и обещал, мой возлюбленный побрился и выглядел куда бодрее вчерашнего. Заключив в объятья, он долго не хотел отпускать меня, но Юрию Алексеевичу пришлось напомнить, зачем мы собрались.
Усевшись за стол, Алекс взял в руки мою ладошку, я чувствовала его поддержку, и так было легче начать свой рассказ.
— Любимая, Юрий Алексеевич прав. Начни все сначала и расскажи все в деталях. Знаю, тебе будет тяжело, но мы должны с этим покончить, — Алекс поднес к губам мою руку и легко поцеловал в раскрытую ладошку, — я рядом.
— Я начну с того, Алекс, что не обманывала тебя. Я родилась и выросла в Самаре, у меня была замечательная любящая семья: мама, папа и старшая сестра, с которой всегда были близкими подругами.
— А как тогда твое личное дело оказалось в Самарском детском доме? — сурово вопросил Алекс, но я знала, что это не было обвинением в мой адрес.
— Королева Яна действительно сирота, не знавшая своих родителей. А я до двадцати одного года жила под своим настоящим именем — Аня Самойлова, — впервые за последние несколько лет я назвала имя, от которого отказалась, стараясь жить новой, пусть и чужой жизнью.
— Ты не Яна?.. — изумился Алекс и, громко выдохнув, отвернулся, но не опустил мою руку.
— Александр, дайте Яне, то есть Анне, договорить, — вмешался юрист.
— Спасибо. Зовите меня Яной. Теперь это мое имя, и я хотела бы жить с ним… — я чуть сильнее сжала руку Алекса, надеясь, что он не оттолкнет меня за эту ложь, и он переплел наши пальцы, давая понять, что все еще рядом.
— Яночка, продолжайте, — улыбнулся Юрий Алексеевич, глядя на меня поверх очков.
— Когда мне было семнадцать, наши родители попали в аварию. Они погибли, но мы с Ритой в тот день остались дома. Сестра была старше меня на два года, как совершеннолетняя, она оформила надо мной опеку. Это оказалось несложно, поскольку через год мне исполнялось восемнадцать, и таскать без года взрослого человека месяцами по социальным центрам было бессмысленно. Рита всегда обо мне заботилась. Я училась в институте, подрабатывая по выходным официанткой в кафе, а вот она учебу бросила. Рита горбатилась целыми днями, чтобы обеспечить нам достойную жизнь и мое образование, но девушке без высшего образования найти нормальную работу в Самаре оказалось очень сложно. Кем она только ни устраивалась. Через полтора года сестре повезло. Повезло… — горько усмехнулась я, — она нашла прибыльное место…