— Ты мозги из них выбьешь! — засмеялся Миссюра. — Лучше спереди в дырочку штыком пошуруй.
Партизан полез вперед. И в это время медленно открылся люк. Первым, выбросив два пистолета, вылез водитель и сразу поднял руки. Сказал:
— Я ист только водитель. Рабочий.
— Иди, рабочий! — толкнул его здоровяк.
— А там кто остался? — спросил Миссюра, заглядывая в кабину.
Второй молча начал выбираться из узкой горловины люка.
Миссюра внимательно рассматривал еще не встречавшийся ему пистолет новой марки и, когда глянул на вылезшего из машины офицера, в удивлении отступил назад.
Сгорбившись, с обрюзгшим лицом землисто-зеленоватого цвета, с брезгливо опущенными, глубоко запавшими уголками рта стоял перед ним Волгин-Бергер.
Миссюра в сравнении с ним выглядел молодцом. Военная форма выправила его сутулую фигуру. Бергер с горечью понял, что победителями в этой войне будут такие, как Миссюра, которых лишения не согнули, не сломили. «Да, наша тотальность ничего не стоит в сравнении с их всенародностью!» — невольно подумал он. Нет, просить пощады у них он не будет. Жаль, что этот предатель обезоружил его. Лучше бы уж не выходить из машины!
— Да-а-а… — Миссюра протяжно вздохнул и почесал в затылке: — Сколько волка не корми, а он в лес смотрит. — Он плюнул под ноги и подозвал партизана: — Отведи эту птицу к комиссару, хай он с ним говорит, а то я, боюсь, прикончу раньше времени.
Комиссар не меньше Миссюры удивился, что карателями командовал именно Бергер.
— Разведчик и вдруг — каратель, бандит, уничтожающий все живое. Это не только ваше падение, Бергер. Это — закономерное крушение всей фашистской системы! — только и сказал пленному комиссар и распорядился увезти его в главный партизанский штаб.
А Миссюра тем временем с любопытством осматривал трофейную машину. Обошел несколько раз вокруг. Залез в кабину. Потом послал за Григорием Круком.
Когда Григорий прибежал, Антон тихо сказал ему:
— Едем за матерью. Разнесем всю комендатуру в щепки, но Оляну освободим! Хлопцы, кто умеет запрягать эту чертяку?
Партизаны, окружившие бронетранспортер, молчали.
— Гриша, ты немного шпрехаешь с немцами, скажи водителю, нехай нас с тобой немного подучит. За это мы его оставим на белом свете. Пусть коптит небо…
Немец охотно и как-то ловко нырнул в машину.
— Ну, хлопцы, мы отправились на курсы, — пошутил Миссюра. — А вы тут расчищайте дорогу. Целыми этих великанов убирать тяжко, возьмите там пилы. Выпиливайте кругляки и скатывайте с дороги… — Кивнул Грише: — Ну, сынок, в ликбез!
И первым полез в машину, которая тотчас взревела мощным мотором и окуталась густым изжелта-сизым смрадом.
Зная, что проволока не спасет от партизанских пуль, Сюсько, как только сошел снег, приказал возводить вокруг комендатуры кирпичную стену. Согнав всех трудоспособных жителей Морочны, он приказал разобрать больницу и перенести кирпич к комендатуре. Иначе — расстрел.
Люди знали, что комендант такие обещания не бросает на ветер, и молча пошли разрушать больницу. Кое-кто шептался, что неплохо бы подскочить к партизанам. Может, дело изменилось бы. Но где их найдешь, партизан! Живут, как боги: сами все видят и знают, а их никто не видит…
Распорядившись по строительству, комендант направился было завтракать. Как вдруг услышал тяжелый гул мотора. Сначала подумал, что это автомашина с боеприпасами из Пинска, которую ожидали уже месяц. Но потом понял но тяжелому, грозному урчанью, что это или броневик, или даже танк. А вдруг едет сам окружной шеф или гебитскомиссар! Они на простых машинах не ездят, только в броневиках… Вернувшись, Савка приказал немедленно приготовиться к встрече начальства.
Полицейские выстроились у подъезда. А Сюсько стал на крыльце под огромным фашистским флагом.
Из-за ольшаника в конце улицы вылетела огромная машина. Танк не танк, и броневик не такой. Гусеницы, как у танка, а нет ни башни, ни орудия. С лязгом и ревом, оставляя за собой тучу дыма, неслась эта машина с бешеной скоростью.
Когда она подкатила к самой комендатуре, Савка, улыбаясь во все лицо, приветственно поднял руку, спустился со ступенек вниз и вышел за ограду.
Но машина, не сбавляя хода, свернула вправо, прямо в проволочное заграждение. Легко, как паутину, подхватила и поволокла за собою все десять рядов колючей проволоки. Комендант кинулся было назад. Но поздно. Его захватило густой сетью железной паутины, закрутило, как муху, и потянуло. Машина повернула туда и сюда — и проволочного заграждения вокруг комендатуры как не бывало.