— Постой, — вдруг задумался старик. — Так районным председателем же теперь наш бывший учитель Моцак!
— Ну и что ж?
— Так он же меня знает! Пойду посоветуюсь с ним.
Дед Конон осторожно вошел в кабинет председателя райисполкома. Александр Федорович Моцак сидел за огромным дубовым столом и что-то писал. Дед остановился у порога, приглаживая рукой голову.
Председатель отложил ручку, вышел навстречу.
— Конон Захарович! Давно мы не виделись. — Моцак пожал руку старику, подвел его к массивному, обитому кожей креслу.
У деда Конона отлегло от сердца. Он смело посмотрел в такое же, как и прежде, сухое лицо Александра Федоровича и удивился, что одет тот в простой серый костюм, а на ногах большие армейские сапоги, на рантах которых засохла болотная грязь.
Александр Федорович не спеша начал расспрашивать о жизни.
Дед Конон хотел сказать, что живется при новой власти очень хорошо. Но, пристально посмотрев в добрые, издавна знакомые глаза, решил говорить все, что думает. Начал пословицей:
— С пролежнями и на перине твердо спать… Еще чешутся рубцы от панских канчуков. А тут, вижу, и свои намахиваются.
— Да что вы! Кто это? Не лесничий ли? Он человек крутой, это правда. Но чтоб канчуком…
— Да насчет канчука я так, к примеру. А дело тут поважнее. Всю жизнь я не верил ни в бога ни в черта. А получается, можно сказать, так, что коммунисты заставляют верить в судьбу да всякую всячину…
— Нич-чего не понимаю, Конон Захарович.
— Да оно и понимать тут особо нечего… Вы только послушайте про мою житуху.
Конон Захарович посмотрел в глаза председателя так, будто бы хотел проникнуть в самую душу…
— Пришел с японской войны, купил ковалочек земли. Посеял жито. На беду, выдалось дождливое лето, и хлеб вымок. Даже семена не вернул. Не везет. Выдал дочь, можно сказать, за ковалок земли. А зять возьми да заболей. Хозяйство расстроилось, и пошла его земличка за долги.
Опять остались на моих заболоченных трех моргах. Зять начал осушать. Паны его за это в тюрьме сгноили. Я попробовал отвоевать свою землю у болота, так графские стражники чуть не убили меня. Ну ладно, то была вражья сила. А тут же ж свои… И тоже гонят с того несчастного ковалка. Вчера сказал инженер, что прямо через мой участок проведут канаву, а меня перенесут… Что ж, выходит, такая моя доля? Судьба?
— Да-а… Вообще-то очень похоже на судьбу… Очень… — раздумчиво протянул Моцак. — Был у меня перед вами один хуторянин. Тоже на судьбу жаловался. И то же самое: только обзавелся хуторком, своей землицей, а тут заставляют переселяться в село, потому что хлопца учить надо да и самому просвещаться. Я, говорит, лучше каждый день на лодке буду возить хлопца в школу, только дайте мне пожить по-человечески. Я говорю, что на хуторе не человеческая, а волчья жизнь. Да его не убедишь. Впрочем, между вами большая разница. Вы человек бывалый и даже вот сами осушали болото. А он не верит, что болото можно превратить в хорошее пахотное поле. По его мнению, болото — это место, проклятое богом, и осушать его не только грех, но и бессмысленно.
Вошла секретарша и доложила, что пришла машина.
— Еду. Звоните в МТС, — ответил ей председатель, а когда она вышла, обратился к старику: — Вот что, Конон Захарович. Я вас знаю давно, поэтому не стану разубеждать и уговаривать. Пройдет несколько дней — и вы сами откажетесь от своего ковалка земли, распашете новый участок. Но я верю еще и в другое: со временем и на новый участок будете смотреть как на обузу, потому что и вас, и меня, и всех, кому дорога судьба этого края, захватит дело, которое никак нельзя сравнить с вопросом о каком-то там клочке земли в десять гектаров!
Старик, не понимая, к чему клонит председатель, скреб затылок.
— Я вызвал вас затем, чтобы просить вашей помощи.
— Моей помощи? — дед Конон, пряча за спину свою торбу с хлебом и бельишком, даже привстал.
— Мне нужен человек, хорошо знающий болота. Но человек свой, надежный. Вас я знаю и верю, как самому себе… У нас тут есть специалист, который занимается осушением болот.
— Такой маленький, в черных очках?
— Да. Вы уже с ним знакомы?
— А как же! Это ж он намечает канаву через мой ковалок…
— Ах вот как! — Моцак усмехнулся. — Ну ничего, вы с ним подружитесь. Он человек неплохой, а настойчивый, как и вы.
— Да я что ж, я крепких людей люблю…
— Сейчас он придет сюда вместе с директором МТС. Я вас представлю — и, как говорится, с богом.
— А что я должен делать?
— Пока только поводите его по болотам и расскажете все, что о них знаете. А потом видно будет.