Дальше подняв руку, призывая к тишине, он отошел в сторону и запустил изображение. С балконов ничего не было видно и мы решили покинуть зал королевского домашнего театра, пообещав ректору и куратору показать фильм позже. В коридоре к нам присоединились граждане из противоположной ложи и сразу попросили возможности посмотреть невиданное чудо – кино. Ректор пообещал, что попросит провести несколько показов для ограниченного круга геатерян в академии. Остальным придется ждать открытия демонстрационного зала в кафе семьи Серебряковых – "Сокровищница Дракона".
– Дракона? А кто это? – посыпались вопросы на ректора.
– Это загадка, ответ на которую даже я пока не знаю, – усмехнувшись ответил он.
Ронор с Этумом шли впереди, тихо обсуждая доклад Ника, который произвел на них необыкновенное впечатление. Отец остался дожидаться сына, родные направились в городской дом, а я поехала в академию, сославшись на оставленных там детей и пообещав в выходной с ними приехать.
В шестой день вся семья собралась за обедом, активно обсуждая прошедшую неделю. Меня и Алю, естественно, интересовал вопрос, как восприняли фильм геатеряне.
– В начале все в зале вздрогнули, а задние ряды попытались удрать. Макс вынужден был приостановить просмотр пока все не успокоились. Потом все пошло, как по маслу. – начал рассказывать Ник.
– Вы не представляете, какую полемику вызвал фильм среди королевских особ, – делился впечатлением Макс. – Они даже поинтересовались есть ли подобные фильмы.
– И Эмариус взял с сына слово, что мы непременно переведем другие фильмы. – поделился произошедшим Ник.
– Не слишком ли сложную тему вы им подкинули? – поинтересовалась Мара.
– Почему же сложную? – не понял волнения любимой жены Ник. – Наоборот, такого бурного обсуждения даже доклад не вызвал.
– Я бы сказал, что фильм заставил королей задуматься. – улыбнулся Макс.
– В этом мире никогда не было войн и все вопросы всегда разрешались мирным путем, сообща. Первый раз, за много веков, возник спор на этом форуме. Да и то по пустяковому вопросу, из-за обсуждения местоположения королевской резиденции и парка. – высказывала Мара свою точку зрения, – мне кажется, что столь глобальная тема может вызвать резонанс в обществе.
– Так уже вызвала, этот самый, резонанс! – серьезно глядя на жену произнес отец. – И знаете к каким результатам все это привело? – Ник предвкушающе посмотрел на всех нас, – все величества решили, что пришло время для объединения и более тесного сотрудничества! – отец с воодушевлением смотрел вокруг, ожидая нашей реакции.
– А это означает, что у Эмариуса все получилось, – улыбнулась я.
– Выходит, вопрос о резиденции возник не случайно? – заинтересовался Пэт.
– Я думаю, вопрос зрел давно, так как Эмариус в беседах со мной при своих друзьях поднимал тему единых законов для всех государств. – уверенно кивнул Ник.
– Как это возможно? – уточнила у отца Аля. – Расы настолько не похожи и традиции очень разнятся. Я пока изучала их легенды много чего узнала и, как никто понимаю сложность такой задачи.
– Традиции и законы, это немного разные области. Вспомни Советский союз, законы были одни для всех, а традиции и особенности разные. – напомнил нашу историю Ник. – А в этом мире даже язык во всех государствах один. Есть лишь некоторые недопонимания, которые сообща решаются намного быстрее.
– Да и не нам обо всем этом судить, есть более умные головы. Мы можем только наблюдать. – глубокомысленно выдал Гед.
– Так мы же не вмешиваемся! – возмутился отец, – просто высказываем свое мнение в кругу семьи.
– Успокойся, милый. Никто тебя ни в чем не обвиняет. Сын хотел сказать, что обо всех сложных вопросах есть кому подумать, – Мара с улыбкой посмотрела на мужа.
– Я это и имел в виду, – поспешил подтвердить Гед.
– Да ладно, хорошо уже то, что программа произвела положительное впечатление и фильм, в том числе. – подытожил Ник.
– А ты знаешь, отец, у многих фильм вызвал неоднозначное отношение, – Макс задумчиво потирал подбородок.
– Откуда такие выводы? – заинтересованно поглядывая на сына спросил Ник.
– Это скорее ощущения, а не выводы. Еще во время твоего доклада, когда я наблюдал за слушателями со стороны, то обратил внимание на брата Шельера. Слишком возбужденным он выглядел для главы тайной службы, а после просмотра я бы вообще его взгляд назвал скорее маниакальным.