– Волноваться матери о ребенке, это нормально, но создавать искусственные проблемы – глупо. Сначала сходи, все узнай, а потом уже действуй по обстоятельствам.
– Ты, как всегда, прав. – я облегченно улыбнулась.
– Еще бы, у меня все же опыт имеется, троих вырастил. – усмехнулся отец.
– А знаешь, Рина, – вдруг вступил в разговор молчавший до этого Макс, – все случившееся должно стать для тебя уроком.
– Каким? – уточнила у дорогого братца.
– Самым обыкновенным. Нельзя совершать поступки, а потом думать. Ты осознаешь, что тогда подставила под удар не только себя, детей, но и няню с гувернанткой и брата няни?
– Понимаю, но…
– Послушай меня, дочка, – решил добавить свою лепту Ник, – когда надумаешь совершить что-то подобное, оставь детей нам, ладно?
– Я больше не собираюсь делать глупости.
– Ой ли? – лукаво улыбнулся брат.
– Во всяком случае, буду очень стараться.
– Не верю! – дурашливо выкрикнул Макс.
– Прекрати, баламут. – незлобно шлепнул сына по затылку Ник. – Рина не глупая курица и дважды на одни грабли наступать не будет. И насчет Тита, ты дочка, сначала узнай, а уж потом паникуй.
Все разрешилось на следующий день. Не оттягивая более время, поехала с Титом в школу прямо с утра. Директора застали на рабочем месте. В начале встретили нас нерадостно, но после моего краткого изложения ситуации к нам проявили сочувствие. Если не вдаваться в подробности – все закончилось отлично. Знания сына проверили и оставили с тем же классом, который по моей вине Тит вынужден был оставить. Так что мои опасения оказались напрасны.
Наконец, наступило самое горячее время – экзамены. Не все магистры были настроены положительно, но я к этому была готова. У меня получилось ответить не только по билетам, но и на все дополнительные вопросы. Так что все сдала прилично за оба курса. Правда поволноваться немного все же пришлось, особенно при встрече с Этумом.
Он был предельно вежлив, но как-то безэмоционален и я не знала, как вести себя в этом случае. Понятно было сразу, прежних отношений ожидать не стоит. Этому не будут рады ни Эмар, ни сам Этум, поэтому стала придерживаться отношений студентка-куратор. Поговорить и поблагодарить все же пришлось, хотя далось это нам обоим с большим трудом. Постепенно напряжение между нами исчезло, но контактировать с ним старалась поменьше. Я рада, что все, в конце концов, закончилось.
Во время этих нервозных трудностей Эмар был рядом. Несмотря на загруженность рабочей недели, почти все вечера король старался проводить с нами, по-тихому удирая из дворца. Удивительно, но ему хватало сил на шутки и возню с детворой, на утешение и приятные сюрпризы. Это, в свою очередь, не только поддерживало, но и давало сил выдерживать все без ропота. В ответ старалась приласкать, поддержать и ободрить своего мужчину.
Внимание Эмара было безумно приятно мне. Одно то, что каждое утро доставляли букет цветов, поднимало настроение на целый день. А посещение дворца в выходной день теперь перестало быть обузой. Даже если Эмар не присутствовал на послеобеденных мероприятиях, я невольно чувствовала его рядом. Это проявлялось, то в поданном бокале любимого сока, то в неожиданно накинутой шали, а то в положенном, на блюдце с чаем, маленьком цветке. Такие приятные мелочи говорили, что обо мне помнят.
В ответ хотелось сделать что-нибудь приятное такому внимательному мужчине. Только дарить цветы или проявлять заботу о короле во время приемов было не совсем этично. Задача усложнялась тем, что по дворцовому этикету любое проявление внимания со стороны женской особы расценивалось, как признание своих интимных отношений с королем. Поэтому мои знаки внимания были не всегда безобидны, хотя делались от чистого сердца. Во всем виновато бурное воображение раскрепощенного землянина и неожиданно проснувшееся озорство.
Например, желая сделать утро любимого более приятным, попросила Макса в настройки артефакта-будильника установить звук крика петуха и приветствие с пожеланием доброго утра, а потом через Поппи подсунула это устройство в спальню короля. Как потом рассказывал Эмар – это было незабываемое пробуждение. Земной, такой привычный нам крик птицы, подбросил беднягу на метр над кроватью, а последующее ласковое пожелание довело мужчину до истерического хохота.
Следующий подарок, который чуть не свалил в обморок самого Поппи, был совсем безобидный с точки зрения людей. Несчастный дворецкий просто оказался не в том месте. Уговорив, заблаговременно, поваренка подложить в тарелку с тостами милую “шуточку”, не ожидала такого поворота событий. Поппи как раз подавал кофе в постель королю, сразу после его пробуждения, поэтому попал в зону моего розыгрыша. Когда он снял крышку с тарелки, на которой лежали тосты, из-под ломтика сыра появился глаз, а затем приятный женский голос прозвучал в утренней тишине.