Марина Серова
Стоит только захотеть…
Глава 1
— Сергей, я же тебе говорила! — прошипела женщина и оглянулась. — Ну зачем ты опять пришел?
Она хотела захлопнуть дверь, но он помешал ей, поставив на порог ногу в армейском ботинке.
— Пусти! — Она толкнула дверь. — Пусти, говорю!
— У меня такое ощущение, что ты меня боишься, — сказал он.
— А как мне тебя не бояться? — воскликнула плачущим голосом женщина, но тут же снова оглянулась в теплую и темную глубину квартиры и перешла на шепот: — Ты пропал пять лет назад, ни слуху ни духу от тебя… А ведь мы собирались пожениться! И теперь появился — неизвестно откуда… непонятно… И… — она пристально всмотрелась в него, наверное, в первый раз за несколько последних встреч. — На тебе что — тот самый плащ? Ты же его пять лет назад покупал в универмаге на… на Ленина. Погоди… ботинки эти… Ты в них из армии пришел. Свитер… это же мой свитер, это я его тебе вязала… А джинсы — польские, теперь давно не носят такие. Сергей, где ты был? Почему ты не говоришь? Ты что — в тюрьме сидел?
— Нет, — ответил он.
— Я слышала, что заключенным, когда их на свободу выпускают, выдают ту самую одежду, в которой арестовывали. Твоя одежда почти не ношенная… Вообще-то… я в милицию обращалась, когда ты пропал, — мне ничего не сказали, а если бы тебя посадили, то сказали бы?
На это он ничего не ответил.
— Слушай, — попросил, — вынеси попить.
Женщина снова оглянулась в глубину квартиры.
— Нет, — сказала она, — Славик проснется. Ну, муж, муж, я же тебе говорила в прошлый раз… Он и так, наверное, уже проснулся из-за сквозняка.
— Так закрой дверь, — проговорил он.
— Убери ногу — закрою. Сам же ногу держишь…
— Света, — сказал он, — пойдем со мной.
— Куда? — очень удивилась женщина.
Он пожал плечами.
— Я работу найду, буду работать, — сказал он, — у меня еще от матери квартира должна остаться… Там сейчас сестра живет.
— Вышла замуж твоя сестра, — качнула головой женщина, — года три назад, как вышла… А мать… — она не договорила.
Он промолчал.
— Ты вообще, ты… — женщина смешалась, потом оглянулась в очередной раз и заговорила быстро и еще тише: — Я вообще ничего не понимаю. Ты мне ни слова не сказал о том, куда ты пропал на пять лет. Я тогда чуть с ума не сошла, да и мать твоя тоже… А потом она… А теперь ты появляешься с таким видом, будто за хлебом ходил. И меня с собой зовешь. У тебя же ничего нет — ни квартиры своей, ни работы… У тебя, наверное, даже одежды сменной нет…
В недрах квартиры протяжно заскрипела кровать и кто-то глухо закашлялся. Женщина тут же замолчала, прихлопнув рот ладошкой.
— Славик? — спросил он.
— Сергей, убери ногу! — шепотом взмолилась женщина. — Он проснулся. Он же… Я тебе не говорила — он видел нас, когда мы встречались в последний раз — ты меня у подъезда ждал. Он… предупредил, что… в следующий раз он тебя… он еще говорил мне, что сказал своим друзьям, чтобы они ему помогли. А знаешь, какие у него друзья? Настоящие бандиты! Соседа он нашего по лестничной клетке подозревал, что тот ко мне… неравнодушен… не знаю — почему, я никаких оснований для этого… Грозился. Так сосед с женой уехали на курорт на время, пока Славик остынет. А то он ведь горячий — понабрался всякого от своих дружков-бандитов…
— А он что — тоже бандит?
— Он — предприниматель…
— Понятно.
— Света! — позвали из квартиры. — Ты где? Три часа ночи!
— Ногу! Сережа, пожалуйста! — всхлипнула женщина, и он убрал ногу.
Дверь тут же закрылась.
Сергей спустился на первый этаж. Остановился у стены с почтовыми ящиками и достал сигарету.
Он полез в карман за зажигалкой, но так и застыл, о чем-то тяжело задумавшись. Потом все-таки достал зажигалку, щелкнул ею и снова замер, глядя на колеблющееся пламя. Сигарету он теребил в пальцах, пока не переломил пополам. Достав другую, он приблизил ее к огоньку зажигалки и так держал, пока кончик сигареты не затлел красным.
Рассеянно затянувшись, Сергей опустил зажигалку обратно в карман.
Потом вышел на улицу.
На лавочке у подъезда сидели трое. Сергей вспомнил, что видел их, когда проходил здесь полчаса назад.
Как только дверь за спиной Сергея хлопнула, закрывшись, трое переглянулись и поднялись с лавочки. И загородили ему дорогу.
Он не видел их лиц в ночной темноте, да и не интересовали его их лица, а когда один из них спросил его:
— Куда направляешься? — он ничего не ответил.
— Тебе говорят, — нарочито гнусавым голосом проговорил второй, — ты чего там делал?
— Я живу в этом доме, — ответил Сергей и затянулся сигаретой.
— Врет, — сказал третий, — он вошел в подъезд — ни одно окно не горело. Он полчаса там пробыл — тоже ни одно окно не зажглось.
— Чего ты там делал? — снова спросил гнусавый.
Сергею не хотелось разговаривать. Он отодвинул плечом того, кто стоял ближе всех к нему и направился к подворотне, ведущей на освещенную улицу.
Трое на несколько мгновений опешили. Потом гнусавый сказал:
— Да это он… Про которого нам шеф говорил. Ну, тот ублюдок, который к его жене таскается…
Сергей успел уже дойти до подворотни, когда трое догадались побежать за ним.
Он остановился, не поворачиваясь, и напряженно вслушивался в топот бегущих ног. И когда первый из бегущих подобрался к нему почти вплотную, он резко развернулся, одновременно сжимая кулак для удара.
Подбежавший вскрикнул и упал навзничь, словно его сильно ударили в лоб тяжеленным железным молотом.
Второй остановился, пораженный видом молниеносной расправы над своим товарищем, неподвижно лежащим теперь на грязном асфальте. Он пропустил тот момент, когда Сергей шагнул к нему, отводя в сторону правую руку.
Через мгновение и второй из подбежавших, страшно хрипя размозженным горлом, полетел на землю.
Третий отступил на несколько шагов, растерянно опустив руки. Ему вдруг пришла в голову мысль заглянуть в глаза стоящему напротив него человеку в длинном плаще. Неизвестно, что он там увидел, но он вдруг вскрикнул и, повернувшись, попытался убежать.
Сергей левой рукой схватил его за плечо и с силой оттолкнул его.
Тот упал, снова вскочил, потом побежал, не разбирая дороги и крича от внезапного и непонятного ужаса, окутавшего его с ног до головы.
Двое лежали не шевелясь.
Сергей опустил руки в карманы плаща. Сигарета, зажатая в уголке губ, догорела почти до фильтра, и теперь Сергей ощутил, как синий табачный дым ест ему глаза.
Сергей уронил окурок, повернулся и, сгорбившись, шагнул в подворотню.
Через час он стоял в гостиничном номере возле неразобранной кровати. На столе перед ним торчали две бутылки водки. Сергей минуту смотрел на бутылки, потом решительно свернул одной жестяную головку, опрокинул горлышком над стаканом и держал так до тех пор, пока уровень прозрачной жидкости не достиг краев стакана.
Потом он пил стакан за стаканом, чтобы поскорее провалиться в черную бездну…
Я выехала из ворот своего особняка, поднялась на высокую насыпь загородного шоссе, повернула в сторону города. Мой «Ягуар», быстро набирая скорость, помчался по гладкой асфальтовой поверхности. До города было недалеко, но до пяти часов осталось времени совсем немного, а я никогда не опаздывала на встречи.
Тем более с Громом — генералом Андреем Леонидовичем Суровым.
Я посмотрела на часы и немного сбросила скорость. Впереди контрольно-пропускной пункт ГИБДД, если меня остановят, тогда я еще больше времени потеряю.
Конечно, можно воспользоваться мобильной связью и сообщить ожидающему меня Грому причины, заставившие меня задержаться, но это уже будет… прокол.
А секретным агентам не дозволяется допускать проколов ни при каких условиях. К тому же вот уже год, как я перешла на совершенно особое положение.
В недрах ФСБ был создан новый — абсолютно секретный — «Отдел по борьбе с организованной преступностью и терроризмом». Возглавил его Андрей Леонидович Суров — Гром, получивший в связи с этим генерала.