Пока шла эта неравная схватка, справа подошла поддержка. Это были старший лейтенант Быховцев, командир отделения Толоконников, комсорг Глады-Борода и еще два бойца. Японцы, очевидно, заранее хорошо изучившие место предстоящих боев, на пути движения поддержки установили наблюдательный пост и пулемет. Но пограничники без особого труда сняли вражеского наблюдателя и пулеметчика.
Еще натиск, на этот раз общими усилиями, и пограничники сбросили с Безымянной прорвавшихся врагов. Они отступили с советской земли, усеяв склон высоты трупами своих солдат и офицеров. Безымянная осталась в руках пограничников.
На следующий день, 30 июля, на Хасане было сравнительно тихо, если не считать небольшой «сценки», разыгравшейся на рассвете между несколькими японцами и небольшой группой пограничников, которую возглавлял помкомвзвода Чернопятко.
Как и в предыдущие дни, как и вчера, когда Безымянную попыталась захватить рота японцев, на соседней высоте — Заозерной — пограничники не смыкали глаз. Этот участок был еще более ответственным, и на нем находился с бойцами сам начальник заставы лейтенант Петр Терешкин. Вместе с Терешкиным были все наличные силы, какие оставались на заставе. Здесь же окопалось и поступившее в распоряжение начальника заставы подразделение поддержки «гарнизона». В составе этого подразделения на Заозерную прибыли друзья, когда-то вместе работавшие на одной из шахт Донбасса, помкомвзвода Иван Чернопятко и командир отделения Гильфан Батаршин.
В предвидении предстоящих боев группа саперов-пограничников, возглавляемая начальником инженерной службы погранотряда лейтенантом Василием Виневитиным, возводила укрепления, проволочные заграждения, рыла окопы.
О лейтенанте Виневитине и его бойцах расскажем ниже, а сейчас вернемся к «сценке», разыгравшейся на рассвете 30 июля.
Скажем, что накануне, 29 июля, в момент первой попытки проникнуть на советскую землю в районе Безымянной, японцы стреляли и по Заозерной, но атаковать не решились.
Лейтенант Терешкин, уже в который раз оценивая обстановку, каждый раз уточнял бойцам их задачи, отдавая приказ на оборону. С наступлением ночи в разные направления выставлял подвижные и неподвижные наряды, посылал разведчиков, подбирая на трудные участки наиболее смышленых людей.
В эту ночь на один из участков в разведку ушел Иван Чернопятко с несколькими бойцами. На рассвете, возвращаясь на командный пункт, он обратил внимание на странные изменения местности: на одном из обрывов, который вечером был совершенно голый, сейчас торчало несколько кустов. «Что за чертовщина! А ну проверим». Пограничник выстрелил по крайнему кусту. Куст дрогнул, упал. Из-под него с диким воплем выскочил японец. Прогремел еще выстрел. То же самое: соседний куст дрогнул, упал, завопил японец. Остальные «кусты» не стали дожидаться, пока их спугнут, и сами скатились с обрыва.
Вдоволь посмеялись пограничники над этой затеей японцев, когда Чернопятко за обедом рассказывал о своей «баталии с кустами». А рассказывать помкомвзвода тоже умел.
Отдохнув немного и получив от начальника заставы новую задачу на разведку, Чернопятко с четырьмя бойцами ушел в назначенный пункт. Вскоре разведчики обнаружили японцев, приближавшихся к проволочным заграждениям. Замаскировавшись, пограничники подпустили их почти вплотную. Чернопятко решил сделать оклик:
— Стой! Кто идет?
Ответа не последовало. Лишь только трава перестала шуршать. Воцарилась тишина.
Но Чернопятко знал, что враг рядом. Помкомвзвода выстрелил в темноту из нагана, бросил гранату, а за ней другую. Вслед за разрывами гранат с трех сторон послышались крики, раздались беспорядочные винтовочные выстрелы, застрочили пулеметы. Японцы поднялись и пошли в атаку. Несколько сот японских солдат и офицеров шло на пятерых пограничников. Но под прикрытием темноты, не отвечая на стрельбу противника, Чернопятко удалось вывести свою группу из неминуемого окружения. А с той стороны подходили все новые и новые сотни японцев. Ружейно-пулеметная стрельба, взрывы гранат, заранее заложенных пограничниками фугасов — все слилось в сплошной гул.
Так в полночь с 30 на 31 июля начался на Заозерной бой, который не стихал до 11 августа.
Всю ночь волна за волной следовали атаки японцев. По Заозерной начала бить японская артиллерия. Было видно явное намерение противника, несмотря ни на какие потери, овладеть Заозерной. Начальник заставы отчетливо понимал, что это уже не обычный пограничный инцидент, а крупный вооруженный конфликт. Терешкин не знал, что для прорыва границы японцы бросили целый полк, но он видел, что против него наступает не рота и не батальон.