— Не уйду. Пока хоть один японец будет на нашей земле, не уйду! — отрезал он.
Трудно было не понять эти слова. Солдатом начинал он службу в этих сопках, вырос в этом отряде, заслужил уважение, доверие, и вдруг... Нет, конечно, он никуда не уйдет.
После суточного отсутствия на сопке лейтенант вернулся с двумя наганами. Когда вечером привезли на передовую боеприпасы, он набил патронами карманы и планшетку.
За эти сутки противник уже успел поставить на одном из участков подошвы Заозерной проволочное заграждение. Наши подразделения пошли на штурм. В первых рядах был Виневитин. Подойдя к заграждению, он лег и стал разрезать проволоку, делая проход наступающим. Японцы стреляли по смельчаку из винтовок и пулеметов, а Виневитин лежал на земле, одной рукой разрезал проволоку, другой отстреливался.
Очевидцы рассказывают, что подвиг пограничного инженера воодушевлял бойцов и в значительной мере способствовал ходу операции.
А через несколько дней во время штурма японских позиций лейтенант Василий Виневитин был смертельно ранен. Это случилось в тот самый момент, когда над Заозерной взвилось Красное знамя, обагренное кровью, изрешеченное пулями. Оно и сейчас развевается там, символизируя силу и мощь Советских Вооруженных Сил.
В этом очерке рассказано об одной из ярчайших страниц истории дальневосточной пограничной охраны.
Подвиг героев Хасана навсегда сохранится в памяти народной.
О НЕМ СЛАГАЮТ ПЕСНИ
«Пограничной заставе... присвоить имя геройски погибшего красноармейца-пограничника тов. Жидкова Михаила Моисеевича».
Когда поднимаешься вверх по Уссури, с палубы парохода открывается живописная панорама села, приютившегося у невысокой, почти подковообразной сопки. В майские дни село выглядит особенно нарядным: возле каждой избы белоснежные сады. Цветет черемуха. В селе, на самом берегу, утопая в буйной зелени, стоит памятник. Выразительна фигура пограничника с винтовкой в руках, суров и решителен его взгляд, обращенный в сторону границы.
Произошло это в мае 1939 года. Тревожной в то время была дальневосточная граница. Не отказавшись после событий на Хасане от своей давнишней мечты захватить советский Дальний Восток, японские вояки засылали в Советский Союз шпионов и диверсантов, устраивали на наших границах бесконечные инциденты, пытались захватить острова на пограничных реках.
Занималось утро 27 мая. На одном из островов нес службу пограничный наряд в составе Константина Щеглова и Александра Антроповского. На острове пока было тихо. Лишь легкий ветерок мелкой зыбью играет на спокойных водах пограничной реки. Цветет черемуха, приятный аромат ее пахучих ветвей разливается окрест. Бойцы с песчаной отмели свернули в кустарник. Но едва успели они занять наблюдательный пост, как отдаленный рокот прервал тишину на границе.
Северней острова на водной глади показался чужой бронекатер. По палубе его бегали японские офицеры, из бронированных башен торчали стволы пулеметов. Катер причаливал к советскому острову. На землю сошел низкорослый офицер. Размахивая руками, он что-то кричал. Другой офицер остался на палубе. Он подал команду, и из кубриков стали выскакивать солдаты с винтовками и пулеметами. Враг высаживался на наш остров.
— А крику сколько! — тихо заметил Антроповский, поправляя винтовку.
— Пулемет бы сейчас, — отозвался Щеглов.
У врага было семь пулеметов, несколько десятков винтовок.
Налетчики открыли огонь — они проводили разведку боем.
Офицер, командовавший десантом, подбежал к лодке, на которой приехал наш пограничный наряд. Щеглов стиснул зубы:
— Не тронь, гад! Не тобой поставлена.
Прогремел выстрел. Неуклюже взмахнув руками, офицер повалился на землю. Второй офицер с криком бросился к убитому, но и его уложила меткая пуля пограничника.
Враг усилил обстрел. Щеглов и Антроповский пошли на хитрость. Они оставили брезентовые плащи на земле, а сами отползли в сторону. Японцы открыли огонь. Пограничники зашли с фланга и тоже начали стрелять. Подоспела поддержка. Начальник соседней заставы старший лейтенант Куркулов с берега обстреливал вражеский катер. Японцы поспешно отступили, подобрав раненых и убитых.
28 мая. Медленно занималась утренняя заря. Сквозь пелену тумана, опустившегося над рекой, пограничники увидели четыре бронекатера, которые, крадучись, с приглушенными моторами подходили к советскому острову.
Лейтенант Гетманский, возглавлявший один из пограничных нарядов, посмотрел на своих бойцов. На лицах юношей застыла спокойная решимость.