Поэтому находящаяся почти в одиночестве, за исключением пары посетителей, сидящих с чашкой кофе и с умным видом таращившихся в ноутбуки, Лена и сама уткнулась в смартфон, рассматривая фотки московских приятелей в социальных сетях.
Женька, её подруга по колледжу, то и дело слала ей забавные фотки, на которых строит смешные рожицы в каком-нибудь нелепом антураже, которые вкупе с солнечными рыжими мелкими кудрями подруги пробуждали в Лене чувство ностальгии по дому и частым тусовкам в компании неугомонной и вечно влипающей во всякие неприятности Женькой.
Женя осталась в Москве, учиться в Гнесинке, пойдя наперекор своему "юридическому предназначению", навязываемому ей родителями в годы учёбы в колледже, и то и дело проводила ночи в поездах, рассекая расстояния на пути к своему парню-музыканту из Питера. Посему забавных «историй из поезда в Питер» и «историй из поезда в Москву», и не менее забавных фото спящих Женькиных попутчиков Лена получала немало. Сейчас как раз был тот момент, когда она переваривала очередную порцию откровений подруги по поводу отношений на расстоянии и вонючих носков соседа с верхней полки плацкартного вагона, которые не давали ей спать всю позапрошлую ночь, и лишь монотонно вещающий висящий в углу зала телевизор нарушал царившую в кофейне тишину.
От рассматривания фоток в Инстаграм Лену отвлекла тревожная музыка, сообщающая о начале специального репортажа, внезапно сменившего обычные городские новости. Лена быстро подняла глаза на экран телевизора, и, увидев на нём пугающе знакомое фото, судорожно нащупала лежавший в нише барной стойки пульт и сделала звук погромче:
- Только что мы получили сообщение, что сегодня ночью ректор Стокгольмского университета Бригитта Содерберг была найдена в собственной квартире на полу ванной в крови с открытой черепно-мозговой травмой. Бригитту обнаружила пожилая соседка, которая услышала крик и грохот в ночной тишине за стеной, и решила проверить, в порядке ли её соседка. По предварительной версии, фру Содерберг поскользнулась на скользком полу и ударилась головой о ванну – на полу ванной комнаты было разлито жидкое мыло. Сейчас пострадавшая находится в госпитале, и за её жизнь борятся лучшие врачи Стокгольма.
Официальное фото пострадавшей на экране увеличилось – и с него на Лену строгим взглядом смотрела та самая «незнакомка», которая вчера вовсю щебетала с Фломастером в кафе… Вот почему её лицо показалось Лене таким знакомым! Она пару раз натыкалась на фото этой женщины в стенах своего университета, а может быть, и мимолётно натыкалась лично, что невольно отложилось где-то в глубинах её памяти. Нервно сглотнув, Лена медленно опустилась на высокий стул, приглушая звук телевизора. Смартфон в её бледной ладони дрожал, а пальцы похолодели и почти перестали гнуться. Сегодня вечером она ни за что не пойдёт домой в одиночестве: плевать, что Кристиан только-только должен вернуться из аэропорта – отдохнёт в следующий раз.
Лена набросала другу смс с приглашением на чашечку кофе в конце своей смены, и, получив утвердительный ответ, с более-менее успокоившейся душой вернулась к работе, одолеваемая навязчивыми мыслями о том, что чуть более, чем за сутки, этот странный тип был собеседником двух женщин, которые, возможно, едва не лишились жизни: ей, Лене, повезло больше, чем фру Содерберг – и теперь предстояло понять, что представляет из себя этот таинственный Фломастер? Кто он: благородный спаситель или же душегуб?
Когда дорабатывающая свою смену Лена и Кристиан, сидевший по другую сторону стойки от девушки, уже допивали свой кофе, а за окном уже совсем стемнело, дверь в кофейню открылась, и в помещение неторопливо вошёл хмурый и молчаливый Фломастер.
Лена вся сжалась от неожиданности и инстинктивно потянулась ладонью к ладони Кристиана, покоившейся на барной стойке и легонько покручивающей блюдце.
Она ничего не говорила другу обо всём произошедшем, сама не зная, почему, поэтому такое поведение девушки весьма удивило не догадывающегося о её тревоге парня. Кристиан взметнул брови вверх, посылая ей удивлённый взгляд, а Лена тем временем столкнулась с сурово-синим изучающим взглядом глаз высокого хмурого посетителя. Мужчина застыл на мгновение, оглядывая эту сладкую парочку из жгучего брюнета-латиноса и очаровательно светлокожей блондиночки-шведки, и, будто очнувшись, подошёл к стойке, положил на неё пятьдесят крон и холодно бросил по-шведски, стараясь лишний раз не смотреть на девушку: