— Ну господин офицер ведь не откажет в помощи женщине, правда? — дав волю злости, я наотмашь тыльной стороной ладони ударил ее по щеке за это мурлыканье. Расслабленная и не ожидавшая удара девушка кубарем слетела на пол, треснулась плечом и обессиленно развалилась на спине. — Вот так рвение… — сипло и невесело рассмеялась она.
Глубоко вздохнув, я попытался понять, что она со мной творит. Это стервозное создание так тонко и умело провоцирует, что невозможно просчитать маневры заранее. Сучка рыжая, сколько можно!
Но злость быстро улеглась, я опустился рядом на колени, помог сесть и даже поцеловал ее пострадавшую щеку.
— Зачем ты заставляешь меня беситься и бить тебя? — тихо спросил я. — Потом чувствую себя распоследней сволочью.
— Сволочь ты и есть, — вздохнула Криста, обнимая меня за шею, — бьешь связанных людей, женщин бьешь, как не стыдно.
Я только недовольно цыкнул, поднимая ее на руки. Сама попросила, сама довела, а теперь еще и выпендривается. Но все же почему я так легко поддаюсь? Всегда был достаточно уравновешенным человеком, а тут…
Усадив ее на топчан, я пристроился рядом, прижался поближе, тяжело вздохнул. Ощупав ушибленное плечо, рыжая довольно хмыкнула и притерлась крепче.
— Такое ощущение, что тебе нравится, когда тебя бьют, — я поморщился от такой мысли.
Что мама, что сестра были нежными, ласковыми, спокойными. Ну, сестра до сих пор такая, самая робкая и тихая женщина из всех мне известных, и дошколята, с которыми она работает, очень ее любят именно за ласку и доброту. А тут у меня под боком порочная, неприлично привлекательная, языкастая стервоза. И я совсем не могу понять, почему мне с ней так хорошо.
— Не нравится, но это нужно для дела, — в меру возможностей пожав плечами, Криста пристроила голову у меня на груди, — мне нравится, когда ты со мной ласков, — каким-то уж очень интимно-нежным шепотом призналась она.
— Я был бы всегда ласков, если бы ты меня не выводила, — проворчал я, пристроив подбородок на ее макушке.
Мне вообще несвойственно грубить женщинам или грубо с ними обращаться. Но только если это нормальные женщины, а не всякие рыжие сучки.
— Как тебя зовут? — вдруг спросила она.
Я колебался пару секунд, подумывая, не назваться ли липовым именем, но все же неохотно буркнул:
— Вулфрик.
Рыжая прыснула, и я оскорбленно засопел. Да, старомодное и нелепое имя, но не я его выбирал, так что нечего тут насмехаться надо мной! Ишь, нашлась ценительница!
— Так звали моего дедушку, — доверительно сообщила вредина, — он был лучшим человеком на свете.
— Моего тоже так звали, — усмехнулся я, поглаживая ее плечо, — но я его не застал.
Мы сидели в тишине, думали каждый о своем. Не знаю, о чем думала Криста, а я размышлял, как завтра лучше подать информацию о казни и предложить побег. Мне начинало казаться, что я и без участия в операции не захотел бы обрывать молодую, яркую, полную приключений и дерзости жизнь этой девушки. Слишком уж она необычная. Или просто я таких раньше не встречал?
Ну а сейчас нужно, как и всякий порядочный влюбленный, пробормотать неловкое прощание и свалить. Сегодня секс только все испортит, лучше до него не доводить.
— Знаешь, я пойду, пожалуй, — промямлил я, отстраняясь, вставая и якобы нервно оглаживая рубашку.
— А как же информация? — лукаво глядя на меня снизу вверх, рыжая чуть прикусила губу.
— Я… Я не знаю, — отведя взгляд, чтобы изобразить смущение, я почесал затылок, — не уверен, что…
Махнув рукой, я прекратил лихорадочно придумывать оправдание и пошел на выход. Намеренно замешкавшись у двери с замком, подождал, пока она приблизится и коснется моей спины. Будто бы удивленно обернувшись, позволил ей вцепиться в воротничок рубашки и покорно наклонил голову.
Нежный, неторопливый поцелуй был каким-то особенным. Заставляя стройное тело прогнуться, я прижал ее к себе за талию. Возбуждение нарастало словно нехотя, медленно, оно не мешало, только сладко тянуло в груди. Судя по этому поцелую, она моя. Это было бы поразительным, потрясающим результатом, если бы я не был ее.
========== Часть 7 ==========
Тщательно состроив перед зеркалом подходящую мину, я пошел сообщать Кристе, что ее сегодня ночью расстреляют. Я придумал несколько вариантов развития событий, но предугадать ее поведение со стопроцентной точностью просто невозможно.
Меня ждали — рыжая спряталась за углом, я уж думал, что ее в камере нет, когда с веселым вскриком она запрыгнула мне на спину. Сперва показалось, что меня задушат цепочкой наручников, но нет.
— Балуешься? — усмехнулся я, когда она поцеловала меня в ухо.
— А чем еще заниматься? — ощутив ее зубки на мочке, я резко вдохнул и крепко сжал блокнот. Вот же вредная соблазнительница… — Ты принес мне шоколадку?
Блять, забыл… Вот же распиздяя кусок!
— Сам съел, — положив бумаги на стол, я сжал ее бедра, — слезать собираешься?
— Как ты мо-ог! — обиженно лягнув меня в ляжку, девушка спрыгнула на пол и еще раз пнула в икру. — А я так хотела шоколадку!
Идеально я сейчас придумал…
— Ну завтра… М-м, блять, нет, завтра не принесу, — хлопнув себя по лбу, я снова изобразил печаль.
— Ого, ты умеешь материться, — хмыкнула она, — что, завтра не придешь?
— Завтра уже не к кому будет приходить, — пробормотал я, опуская голову и уводя взгляд вправо.
— Оу, — притихшая Криста осторожно опустилась на стул. И, натянув улыбку, задорно предложила: — оторвемся напоследок? А я тебе сообщу кое-что очень-очень важное.
Отлично получилось. Только надо выбрать удачный момент, чтобы признаться.
— Очень-очень? — приподняв брови, я сделал шаг к ней, когда она поманила.
— Ну, может, не такое важное, как покушение на императора, но это кое-что обо мне, — обведя кончиком пальца эмблему на моей пряжке, к которой испытывала какой-то патологический интерес, рыжая хитро улыбнулась, — кое-что очень интересное. Но только пообещай, что сделаешь, все, что я скажу.
— Опять за свое? — нахмурился я.
Просто шикарно. Я после ее извращений разозлюсь, уйду, но все же приду ее спасать от “расстрела”, чтобы подумала, что я влюбился ну прям совсем.
— Тебе ничего не придется делать, обещаю, — а выглядит так, будто подначивает меня, сучка.
Вздохнув и закатив глаза, я достал из кармана ключики от наручников, и как же у нее глаза загорелись…
С моей помощью освободив руки, девушка мягко обняла меня за шею, притерлась всем телом. Целуя ее восхитительный рот, я чуть наклонился, скользнув ладонями по ее спине и сжав напряженные упругие ягодицы. Чуть прогнувшись в спине, чтобы отстраниться, она стала по одной расстегивать пуговицы на моей рубашке. Несколько секунд поразглядывав ее сосредоточенную мордашку, я не выдержал и опустил голову, пытаясь урвать еще поцелуй.
Как странно, это стало нормой. Хотеть ее, целовать, жадно прижимать к себе. С другими было совсем не так. А тут я словно по течению плыву, только иногда вношу коррективы в курс. Как странно…
Содрав с меня рубашку, Криста аккуратно повесила ее на спинку стула, разгладила плечи. Ожидание и наблюдение завело меня еще сильнее, хотя я не питал иллюзий — мне сегодня достанется. И только сейчас я осознал, что практически не думал о последствиях, когда соглашался.
С хитрой улыбочкой она взяла наручники, повертела их в руках. Я тяжело вздохнул и повернулся спиной, позволяя сделать себя беспомощным.
— Садись, — мне указали на табуретку. Я неохотно повиновался, не особенно понимая, что такого эта вредина задумала, — закрой глаза, — оседлав мои бедра, она обняла меня за плечи, провела носом по шее.
Подчинившись, я ответил на поцелуй, подался было вперед, чтобы прижаться ближе, но был предупредительно потянут за волосы. Послушно вернувшись в изначальное положение, я глухо протестующе застонал, когда она встала, и тут же был неслабо огрет по затылку. Ясно, нужно помалкивать.