И, пожалуй, последнее. В ходе этой самой Столетней войны происходит очень важный перелом от феодальных вассально-ленных связей (я сюзерен -- ты вассал). В одной строне "вассал моего вассала -- не мой вассал", это во Франции. А в Англии "вассал моего вассала -- мой вассал", сквозная… это все феодальные отношения. Клятвы верности, меч, оставленный сюзерену и границы такие-то. Вот это границы владения одного сюзерена, другого, третьего, а король Англии -- это просто сюзерен над сюзеренами. Происходит переход от этой вассально-ленной системы жизни к межгосударственной. И многочисленные договоры Столетней войны поэтапно, постепенно, создают понятия границ между королевствами, но, вестимо, оно и есть тогдашнее государство. Это громадный шаг к Новой истории. Вот, пожалуй, просто запев о Столетней войне. А теперь системно, относительно подробно я постараюсь остановиться на каждом из этих пунктов, над теми переменами, которые произошли в военной истории, в антропологической, человеческой, в мировидении людей, в международных отношениях, в системе этих отношений.
В общем Европа вступила в пору так называемой Столетней войны в одном виде, классически Средневековой, а вышла из нее другой. Все войны всегда, во все времена, оказывали огромное воздействие на историю цивилизаций. Звучит печально, но много-много лет назад, в начале 90-х, я написала статью, которая была опубликована в журнале "Родина". Не так давно мне понадобилось на нее взглянуть и я подумала, какое ужасное и вместе с тем точное название я дала этой статье -- "Мира без войны еще не было". К сожалению, наша цивилизация пока есть цивилизация войны. Она рождается и воюет, все цивилизации, которые родились, воевали, позднеродовой мир тоже воевал непрерывно. Уходят цивилизации и появляются новые и воюют, и воюют и по сей день. Формы конфликтов изменились, но без них жизни на Земле еще не было. И в этой печальной статье с ужасом для себя, с каким-то ощущением, что вот какая-то сила водит моим пером, я написала, зафиксировала вещь, которая пришла ко мне в результате этих долгих раздумий над событиями такого отдаленного времени, как Столетняя война. Война есть реальность и повседневность нашей земной цивилизации, а мир, мир -- утопия. Мир -- это та мечта, которую себе сформулировало человечество, мир -- это то, к чему оно как будто бы стремится, но очень плохо продвигается. Мир -- это состояние или явление столь же приблизительно начертанное людьми, как, например, рай. Меня не так давно просило телевидение рассказать, какие существуют представления о рае. Я много там чего могла рассказать, в частности, там всегда мир, то, чего нет и не может быть на Земле. Но в итоге, спроси меня, каковы были представления об адских муках, об аде как таком месте, пространстве, они очень подробные, детальны, вплоть до гениальной, супергениальной фрески Микеланджело "Страшный суд", в Сикстинской капелле. Там вообще все, стоишь как будто на уровне Ада как раз, там зрители, там. Там все четко, а рай -- очень приблизительный, очень приблизительный. Потому что наша повседневность больше подходит… не для рая, скажем так. Так же и мир, довольно абстрактное понятие "мирный договор" не есть мир, а в каждом мирном договоре заложена следующая война во все времена.