Завтрак показался пресным, невкусным, хоть ту же самую еду парень вчера уминал с удовольствием, а сегодня насыпал в тарелку перцу сверх меры. Или от ночного потрясения кусок не шёл в горло, или страх потерять покровительство грозной Владычицы Тамоанчана беспокоил больше. Нежели всему виной увлечение юной жрицей?
К полудню покинули лагерь и направились на пепелище. Туман рассеялся. Временами припекало Солнце, и тогда становилось жарко. Но, когда налетал холодный ветер, очень хотелось закутаться в плащ. Аманенетль шагала последней, всё утро девушка была немногословна, она плохо скрывала раздражение и думала о чём-то своём. Молодой воин сначала решил остаться рядом с ней и дождаться, пока обида пройдёт. Однако женщина так и не попыталась начать разговор, а на все попытки спутника завязать беседу отвечала односложно и сердито. Вскоре своенравная красавица начала специально отставать, и Тощий Волк нагнал Тетемикточтли, который шёл впереди. Тому, казалось, было всё равно до капризов служительницы Шипе Тотека. Но Куиллокуэтлачтли своим вниманием парень тоже не особо жаловал. "Ох уж эти тламакаски, до чего обидчивые особы! Никогда не знаешь, что у них на уме", - заключил мужчина. Хотя он подспудно понимал: возжигатель копала не одобрял заигрывания с Бумажной Куклой. Тем более вчерашний бой показал её полную неготовность сражаться. Хотя, возможно, сила природы и жизни, коей бог растительности наделял своих избранников, никак не могла нанести серьёзного урона порождениям огня и смерти. В итоге все трое шли, молча. Воздух наполняло щебетание птиц, временами слышались мелодичные трели или, наоборот резкие крики. Но никто из лесных певцов не показывался на глаза людям. Лишь раз дорогу перелетел пёстрый сакуан и тут же скрылся в густой листве. Однако по мере приближения к сгоревшей деревне весёлый гомон постепенно стихал и уступил место тревожному шелесту листьев над головами. За пару шагов до пепелища странники остановились.
- Стойте тут, - сказал Тетемикточтли, - и не мешайте мне. Я не долго, не так, как в тот раз.
Аманенетль скривила губы, Тощий Волк согласно кивнул. Теперь он чувствовал вину перед обоими и пытался угодить каждому, хотя прекрасно понимал, что это невозможно. Тем временем Спящий Кролик встал на самый край пожарища и сделал странный пасс - в тот же миг тело жреца охватило белое сияние, вот только веяло от него не жизнерадостным светом, а чем-то мертвенным, замогильным. Девушка презрительно покосилась на отправителя обряда, а потом насмешливо улыбнулась воину. Тот в ответ насупил брови и приложил палец ко рту. Вскоре священник повернулся к спутникам и произнёс:
- Они всё ещё здесь. Все до единого. Мы уничтожили лишь их призрачные оболочки. Но сами духи целы и невредимы. Поймите же, разве можно уничтожить душу?
- Ты хочешь сказать ... - начал командир ордена Венеры.
- Да, именно так, - прервал его Тетемикточтли, - Они могут напасть снова, как только восстановят свои обличья. Может быть, даже сегодня ночью.
- Получается, они могут нападать каждую ночь, - с досадой проговорил Тощий Волк, - Им-то всё ни по чём, а мы-то не выдержим. Должен же быть хоть какой-то способ!
- Мне нужно хорошо поразмыслить, - покачал головой юноша, - Возможно, господин Миктлантекутли и госпожа Миктлансиуатль наведут меня на мысль. Я отойду в сторону и сосредоточу разум. Вы стойте тут, смотрите за мной, но не отвлекайте, если заметите опасность, будите.
Аманенетль демонстративно вопросительно посмотрела на воина, но тот решил не поддаваться на женские уловки. Когда речь идёт о деле, капризы следует оставить при себе.
- Хорошо, ступай. Я буду настороже, - кивнул парень.
Священник свернул с дороги и пошёл вдоль края пепелища. Пару раз он останавливался и оборачивался, как будто соизмерял, стоит ли остаться здесь или двинуться дальше. Должно быть, служителю смерти требовалось отойти достаточно далеко, чтобы чувствовать уединение, но, в то же время, избранник Венеры не должен был терять товарища из виду. Наконец, целитель расположился между крупных плоских корней водной пахиры. Жрец сел со скрещенными ногами, положил руки на колени и закрыл глаза. Губы едва двигались, видимо, Спящий Кролик шептал слова молитвы или заклинания. Но Тощий Волк не мог расслышать ни звука. Вот отправитель обряда выткнул их пучка волос заострённую кость и точным движением проткнул мочку уха. Куиллокуэтлачтли заметил, как на миг исказилось лицо юноши, но в следующее же мгновение черты вновь сделались спокойными и сосредоточенными. Член культа Миктлантекутли собрал кровь на полоску бумаги. У него не было жаровни. Тетемикточтли положил листочек на землю и направил на него ладонь. Из запястья вырвалось облачко тёмно-лилового цвета, похожее на густой пар. И тут вспыхнул огонь. Вверх поднялось колечку дыма. А жертвователь снова начал произносить некий заговор. Парень откинулся назад, сомкнул веки и тяжело уронил голову на грудь и перестал шевелиться. "Неужто умер?" - подумал воин. Нет, видно, как грудь едва-едва вздымается и опускается, значит, дышит.
Аманенетли надоело ждать, и девушка подошла к избраннику Венеры. Но тот отмахнулся от неё. "Подожди!" - прошептал он сквозь зубы. Больше всего мужчине не хотелось, чтобы новая неожиданная выходка капризной красавицы положила конец стараниям молодого жреца. Бумажная Кукла сделала недовольную мину, но решила не мешать. Тощий Волк уже начал уставать и хотел подойти к священнику, как вдруг тот выпрямился, глубоко вдохнул, расправил плечи и встал. На его лице сияла торжествующая улыбка. Спящий Кролик направился обратно на тропу.
- Я понял, - сказал он с еле сдерживаемой радостью, - Нет, может быть всё совсем не так, но попытаться стоит. Помнишь, я тебе рассказывал о своём свистке смерти. Мне пришла идея. Если он может отправлять в Миктлан живых, то, возможно, сможет сделать то же самое и с мёртвыми.
Сиуатламакаски посмотрела недоумённо на обоих
- Звучит логично, - ответил воин.
Тетемикточтли подошёл ко краю пепелища. Сначала он стоял неподвижно, видимо, снова читал молитву или сосредотачивался. Затем поднёс руку к груди - тут же появился небольшой керамический черепок на верёвке. Юноша приложил его к губам и издал жуткий звук. Сначала негромкий, сиплый, похожий на последний вздох умирающего или хрип человека которого душат, вдруг он резко набрал силу и стал подобен завыванию урагана, потом тон сделался низким, словно рокот земных недр или рёв воды в далёком ущелье, а далее снова высоким и резким, как крик сипухи. Вскоре всё стихло. Хрупкая фигурка Спящего Кролика одиноко темнела на фоне огромного белого поля. Парень склонил голову и будто бы к чему-то прислушивался. Внезапно откуда ни возьмись над сгоревшей деревней появилась большая сова. Ночная хищница днём?