- Допустим.
Уголки его рта приподнялись.
- Это незаконно. Учитывая, что ты на моей территории.
Я одарила его скептическим взглядом.
- Знаешь, Исаев, чтобы говорить о законах, сначала попробуй их не нарушать.
В его серых глазах промелькнула искра.
- Хитро ты, мне хер к носу подвела. Откуда столько смелости?
Вместо ответа, я сделала глоток виски, и на сей раз обожгла гланды.
- Обстригла волосы? – это прозвучало больше как уточнение. – Неплохо. Судя по всему, и яйца отрастила?
Это вызвало у меня улыбку.
- А вот ты, совсем не изменился, - мне хотелось его задеть.- Разве что, лицо стало волосатым, - сказала я, подразумевая его щетину.
Господи, мы опять это делали – начинали цеплять друг друга.
Захар медленно провел пальцами по подбородку, не стараясь скрыть игривой ухмылки.
- Вот скажи мне, - его голос был ровным, спокойным, - когда ты перестанешь совать свой симпатичный носик в костер?
- Это кто у нас тут «костер»?
Захар демонстративно развел руками.
- Ты? – усмехнулась я. – Не смеши, Исаев, твое пламя давно потухло.
Он вызывающе посмотрел на меня.
- Хочешь это проверить? – спросил он. – Сомневаешься, что я смогу устроить пожар?
Обстановка заметно напряглась. Я понимала, к чему он клонит, но не хотела играть по его правилам. Запрокинув голову, я снова сделала несколько глотком и с трудом сдержала себя, чтобы не закашляться.
- Мне нужна вода, - скомандовала я, почувствовав, как краснеет шея. – У меня горло горит.
- Ничем не могу помочь.
- Тебе жалко, что ли?
- Допустим, - скопировал он меня.
- Хорошо, - подскочила я со стула, - найду сама.
Нагло распахнув дверцу холодильника, я лишь отобразила его действия. Но замерла, когда увидела детские соки. Мысль, что он живет не один, никак не закреплялась в моей голове.
Дверь перед моим лицом захлопнулась, когда рука Захара показалась перед глазами. Медленно повернувшись, я облокотилась спиной о холодильник. Он стоял так близко, что я чувствовала жар его тела. Его горячее дыхание.
Я посмотрела на него в упор.
- Вижу, ты обзавелся семьей, - ревность промелькнула в моем голосе. – Рада за тебя.
-Ты тоже, времени зря не теряла, - он коснулся моей ладони, на которой было надето помолвочное кольцо, но я сразу же спрятала руку. – Рад за тебя.
Захар продолжал нависать надо мной. Его глаза горели огнем.
- Ответь мне на вопрос, - сказал он шепотом, и наклонился к моему уху. – Когда он тебя трахает, тоже лепечет на корейском?
Оскорбившись, я влепила ему пощечину. Мгновение ничего не происходило.
Но когда я попыталась повторить удар, он схватил меня за запястье и, резко притянув к себе, впился в меня горячими губами. Жесткая щетина карябала мои щеки. Жар его кожи проникал сквозь ткань майки, и я чувствовала, как напряглась его грудь. Я поразилась сама себе, но прижимаясь к нему всем телом, я ответила на его поцелуй, а особенно удивило, с какой страстью он откликнулся. Захар приподнял меня и я обхватила ногами его талию. Между нашими телами не осталось и миллиметра свободного пространства. Одной рукой, я вцепилась ему в шею, а другую запустила в волосы.
Неожиданно, Захар оторвался от моих губ. Он не мог отдышаться.
- Белова, никогда бы не подумал, что скажу это, но… не надо.
Меня накрыло жаркой волной, но не от стыда, а волнения от близости наших тел. Мои губы опухли, сердце рвалось из груди.
- Пошел ты к черту, Исаев…мне это надо.
Его вспыхнули огнем, и он еще крепче прижал меня к себе. Следующий поцелуй был особенно чувственный. В нем слились все наши моменты прошлого, все мощные эмоции, которые мы когда-либо получали друг от друга. Его рука скользнула под одежду и когда попала на повязку, остановилась. Мои ноги коснулись пола, и я судорожно вздохнула.
Захар снова замер, но не для того, чтобы вновь остановиться. Он содрал с меня рубашку и, стянув с себя майку, швырнул ее в сторону. Внизу живота заныло. Я хотела дотронуться до него, но он поймал мою руку, отвел в сторону, прижимая к холодильнику. Я ни о чем не думала, когда он нагнулся и покрыл поцелуями мою шею. Сердце грозило выпрыгнуть из груди. А дальше полное цунами…
Мы вжимались друг в друга до хруста, желая полного слияния, пока у меня не закружилась голова от пьянящего восторга. Никогда в жизни я не испытывала ничего подобного – столь страстного и мощного. Прошли минуты, а может, и часы, пока мы утопали в объятьях и не сплелись в одно целое.
- Спасибо тебе…
***
Я лежала на боку, уютно прижимаясь к груди Захара, и водила пальцами по его торсу. Мне казалось, что я сплю и это все нереально. Но будь оно на самом деле так, я была готова уснуть навечно.
- Я выхожу замуж, Захар, - сказала я, в надежде услышать ярый протест, но он не шелохнулся.
- Ну…выходи, - усмехнулся он.
Меня не обидел его ответ. Я знала, что он не хотел этого. Очевидно, нам было хорошо вместе. Даже смешно, но все происходило так, будто никакого ограбления не было. Все остальное, казалось сущим пустяком.
- Надеюсь, ты купила чайник, не хочу заваривать кофе в кастрюле, - сонно бормотал Захар.
- Мне жаль, - улыбнулась я, - но придется тебя огорчить.
Ответа не последовало.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем наши сердца застучали ровнее. Захар уснул, а я не могла. Все думала, думала…
Я ощущала себя кем-то между несчастной, влюбленной девушкой и абсолютной мразью.
Глава 17.
Непокорная моя любовь
Любит не меня уже который год
Те же стены и цветы
Те же люди и стихи
Те же мысли и слова
Вслух
Люби меня, люби
Жарким огнём
Ночью и днём
Сердце сжигая
Люби меня, люби
Не улетай
Не исчезай
Я умоляю
Еле слышно закрыв замок, я на цыпочках пришла в нашу с Семеном квартиру, в надежде не разбудить его. В ванне, я быстро привела себя в порядок и переоделась. Расчесывая взлохмаченные волосы, я поймала себя на мысли, что с моего лица не сползает улыбка, несмотря на то, что между ребер грызла совесть.
Я покинула квартиру Захара под утро, когда он еще спал. Оставаться было рискованно, как и предугадать его поведение. Я не знала, о чем думает сейчас. Жалеет ли? Но точно знала, что думаю я. Бессмысленно обманывать саму себя – я влюблена по уши. И это чувство всегда жило где-то внутри меня, просто сейчас, я дала ему волю, и оно заполонило меня. Я счастлива, и пока, даже думать не хочу, что с этим делать. И пусть это было низко, подло, неправильно – я не жалею. Ни капли.
Аппетит заметно разыгрался, и я покинула ванну, но открыв дверь, меня ждало разгневанное лицо.
- Где ты была? – по-отцовски спросил Семен, скрестив руки на груди.
- И тебе «доброе утро»,- легкой походкой, я проскочила мимо него. Направившись на кухню, я поставила кипятить чайник. Я должна была вести себя, как обычно.
- Расслабься, милый, - моя спина чувствовала его недовольный взгляд. – Мне нужно было побыть одной, и я решила переночевать дома.
Он моментально вспылил, что в принципе было ему не свойственно.
- Дома? Дома!? А здесь, тебе больше не дом!?
Ложка с кофе замерла в воздухе.
- Не кипятись, - спокойно сказала я. – Ты понял, что я имела виду.
- Господи, Даша! Да я место себе не мог найти! Тебе было трудно ответить на звонок и сказать, что с тобой все в порядке? Неужели, я много прошу? Зачем ты так со мной поступаешь? – последний вопрос прозвучал так, будто он был в курсе всех подробностей сегодняшней ночи.
- Прости меня, - я повернулась к нему лицом и сделала серьезное выражение лица. – Правда, прости, - это было искренне.
Его лицо немного смягчилось.
- Пойми, все не должно так быть. Разве ты не видишь, как дорога мне?
И, к сожалению, я этому не рада.
- Вижу,- я виновато опустила голову, но только для того, что бы этот конфликт побыстрее закончился. – Сема, прости меня.