- Здесь был настоящий парк, белочка тут жила и сова, - окинув взглядом ёлку с отломанными нижними лапами, проговорил Гудалов. - Сову пацаны камнями закидали, она же днём спит, хочет взлететь, а сон её к земле прижимает, глаза у ей ничё не видят, бьётся о деревья, ухает растрёпа, а пацанчики наготове, каждый меткость свою показывает.
Ты был среди них - слова повисли и отпали, покатившись в засыпанный мусором овраг.
- А белочка?
- Как-то сама пропала. А потом парк вырубили, ощепок остался, - показал Гришка на смятое поле, - говорят, строить развлекушку будут, деревья последние повырубят. А тут и слева, и справа есть куда пойти веселиться, ну на самом деле пойти-то некуда, вы понимаете.
- Куда нам пойти, - они не понимали и толклись, наступая на ноги друг другу, - вроде обычные хрущёвки, ничё интересного.
- Первый хостел тут находится, - объяснил Гришка, тыкая пальцем в голую без звонков и вывесок железную дверь, - вы не смотрите, что вход обычный, так обнаружить чужому труднее. А человеку с улицы сюда без рекомендашки попасть трудно, ты просто ни до кого не достучишься.
- У тебя ж тут квартира вроде. Зачем тебе хостел? - удивлённо глядел на провожатого Мика, аккуратная причёска его даже не разлохматилась, бледные губы по-детски надулись, - Ещё и деньги тратить.
- Однажды я не пришёл домой ночевать, - хвалился Гудалов, небрежно с превосходством окинув Мику взглядом, - здесь я и все пацаны нашей школы стали мужиками, сами баб выбирали, потом одноклассниц сюда часто водили. Здесь мне памятник при жизни поставить можно. Да и писатели из района все тут поперебывали, никто не жаловался.
- Ну теперь у нас номера покруче будут, - размахивал руками Людочка, - кто уже зазвал местных к себе?
- Тогда я мечтал узнать, как расшифровывается СПИД, - пристально глядел на Людочку Гудалов, - загадочное слово. С местными поведёшься - схлопочешь такую заразу, что даже расшифровать не сможешь.
- Сексуально-половая инфекционная... а Д, как расшифровывается Д? - суетился Бабин, его вытянутое лицо удивлённо кривилось, красноватые глаза бегали в разные стороны.
- Дефекция, идиот! - проревел Бессмертный, недовольный, что Гришка перетянул на себя всё внимание, - представь себя с женскими половыми органами. Да, да, правильно трогаешь, может, уже и отвалились.
- Сейчас как раз в Гориславле акция, направленная, в том числе, и против СПИДа, - рассказал Гудалов, - в Элизиуме выставка деток.
- Заспиртованных, что ли? - не понял Бабин, оказавшийся всё же мужчиной, - Или типа фотографии?
- Мамочки выставляют своих деток на всеобщее обозрение, - объяснил Гудалов, -устраивают полный чад!
- Нормально, чё вабще, - пожал плечами Стуков, - самых родных и близких тебе продавать.
- Одни сидят на высоких стульчиках, другие топочут, третьи пузыри пускают. Сюда едут кинорежиссёры с родителями контракты заключают. Вот что нравится, а не наши литературные задницы, - пугающе безразлично говорил Гришка, - кстати, губер, когда эту выставку открывал, говорил что-то похожее на сегодняшнюю речь. Гордится, новое поколение, все дела.
- Я по грошу талант свой копеечный собирал, а тут скоро нерождённых будут в звёзды записывать, - возмущался Бабин, мятое жёваное лицо его шевелилось, - идём что ли глянем на них?
- Если ты не понимаешь, что звезда - несчитово, - уверенно заявил Людочка, показывая Подобедовой скользнувшую за многоэтажку полярную звезду, - даже я это не до конца понимаю, хотя любая баба мне спешит об этом напомнить.
- Недавно подписался на группу "Мамочки в декрете", - рассказывал Шустов. - Конечно, придумал себе соответствующий женский образ, даже фотку незасвеченную отыскал.
- Если ты ещё только в декрете, ты никакая не мамочка, - губы его съёжились в ухмылочку, Сторис хотел увидеть выставочных деток, угадать в пухлом беззубом малыше свои черты.
- Так вот слушай. Стал я там мысли крамольные выражать, - размахивал руками Шустов, - на меня сразу понападали все. Мамочкин кодекс, все дела. Никто его не принимал, но все соблюдают. Слово "мать" опустили до "мамочки" и рады. И в итоге меня, конечно, заблокировали, но я потом с другого аккаунта зашёл и написал всё, что о них думаю.
- Тебе с твоим ножом только пуповины резать, - оценил его клинок Самолётов, - или иди к Жи в семинар критиков.
- Я приду, - обещал Харлампий, поднимаясь вытянутой тенью над миром, - ждите, я до таких высот дойду, что мало не покажется.
Охранял вход в Элизиум суетливый дряблый человечек, неотчётливое лицо дёргалось, руки предупреждающе выгибались, губы отчаянно дрожали, но слов было не различить да их и не хватило бы на всех. Чтобы у охранника часом не случился сердечный приступ, в предбанник зашли лишь Сторис, Шустов и Людочка, а остальные угрюмой покашливающей и покуривающей толпой расположились у входа, норовя смести в один момент всех младенцев, если это будет нужно.
Сквозь дверной проём видна была часть экспонатов. Одетые в свадебные платья дети, причём бесполые, копошащиеся в картонных вёдрах, похожих на те, в которых в кинотеатрах дают поп корн.
- Выставка не работает, - отмахнулся страж ворот, на большом пальце его торопились, позванивали ключи, - читайте расписание. Галерея Элизиум - санитарный день.
Рядом с ним неожиданно оказался другой, похожий на охранника дядька, только в инвалидном кресле, с пластиковым стаканчиком в руке.
- Давайте поможем инвалиду! - привязался охранник к Шустову, - проявим уважение к ветерану. Он за нас в своё время пострадал, на войне воевал, а теперь мы ему поможем.
- Что ж, идея хорошая. Помогай. А мы про вас напишем, - улыбнулся суетливому Шустов, - мы писатели - бедные люди, кое-как концы с концами сводим, но осветить проблему всегда готовы. Спешу представиться - Харлампий Мокиевич Шустов. Социальные проблемы поднимаю в своём творчестве с девяносто пятого года. Так что рассказывай.