— Увидимся за ужином, — бросил он как ни в чем не бывало. И поспешил вперед, будто вспомнив о срочном деле.
…В большом зале слуги зажигали факелы.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Три сотни воинов уселись за столы, приготовленные к пиршеству. Над головами дымили факелы в железных люстрах и роняли вниз хлопья сажи. Кол, его командиры и гости сидели за главным столом. Прислуга сновала между кухней и залом. Столы ломились от окороков, баранины, жареных гусей и угрей, соусов и подливок — повара превзошли самих себя. Собаки ползали под скамьями, выискивая мозговые косточки. Все было, как прежде, при Аторе, только на всех одеждах были другие, черно-красные эмблемы, и лица были совсем не те. У иных людей Райк учился, с другими стоял плечом к плечу в боях.
По торжественному случаю Кол распорядился о присутствии на пиру женщин замка. Они сидели на скамьях в окружении мужчин. Бик пока не было видно, но Райк мог и ошибиться. Женщины приоделись: в нарядах с тонким полотном и шерстяными тканями соседствовали мерцающий бархат и переливчатый шелк. Грубые солдатские рубахи вокруг резко отличались от этого цветного великолепия.
Райк наложил полную тарелку угрей, они ему всегда нравились, особенно в винном соусе. Однако после всего нескольких кусочков желудок взбунтовался, пришлось оставить тарелку. Вспомнился голодный взгляд Эррела на исхудавшем лице. Над Райком склонилась служанка.
— Попал испорченный кусок? — румяным лицом она напоминала Кепи. Он улыбнулся.
— Необыкновенно вкусно. Подай-ка ветчины в чистой тарелке.
Его люди заступали в караул от полуночи до зари. Райк слушал застольные речи, а сам обдумывал приказ часовым. Кол, в самом добром расположении, веселился. Шутил с прислугой, швырял подачки псам, с Гамом болтал о лошадях, а с Опраном обсуждал стратегию. Молодой капитан смущался, но ухитрялся не выглядеть полным невеждой. С Гамом спорили о том, какая порода выносливей: азешская или северная горная. Кол успевал следить и за тем, чтобы оставались полны тарелки его гостей. Говорил за столом только один из них-Норрес.
Ужин удался. Скамьи от столов отодвинули, сытые воины сидели развалясь, вытянув ноги. Женщины оттирали пальчики льняными полотенцами. Райк все искал глазами Бик, но сестры по-прежнему не было видно. Когда убрали жаркое, Кол велел подать на стол еще бочонок вина, блюда со сливками, медом и льдом и осведомился:
— А где мой шут?
Эррел сидел верхом на бочонке, который слуги вкатили в зал на специальной тележке.
— Ты прервал меня, — дерзко крикнул он, спрыгивая на пол и сделав кульбит.
— Что же ты делал?
— Писал. — Он увернулся от хлебной корки, брошенной Колом, и забегал между столами, размахивая шутовским жезлом. Им он хлопал некоторым по плечу. — Ты, ты, ты и ты тоже… — Пробегая мимо Райка, он скорчил рожу. Под полосами бело-голубой раскраски лицо было суровым и напряженным. Шут был сжат как пружина. Босые ноги бесшумно скользили по каменному полу. С важным видом Эррел катился на тележке между столами.
— Иа-а!
Райк заметил не без удовольствия, что многие побаиваются прикосновения шири.
— Что ты делаешь? — с притворным интересом спросил Кол, не отмеченный палочкой шута.
— Делаю вас неуязвимыми.
К диалогу прислушивались за всеми столами. Гости улыбнулись. Остальные довольно загудели.
— Мой шири, — пояснил Кол гостям. — Это южный обычай.
Райк подумал, как поступил бы Кол, если бы Эррел пометил посланцев своим жезлом?
— Он только шутит. Эй, дурак, поди-ка сюда!
Эррел взобрался на стол и, вышагивая между тарелками и кружками, бил своим жезлом по рукам, протягивавшимся к нему. Какой-то солдат поймал его за лодыжку, шут, недолго думая, опрокинул на обидчика блюдо колотого льда. Так он добрался до главного стола, поклонился гостям и по-лягушечьи присел перед хозяином. По случаю торжества Эррел нацепил пышный крахмальный воротник.
Райк услышал, как хихикает Хельд. Кол бодался вперед, положив руки на стол.
— Ты знаешь Берента Одноглазого?
— Еще как, — прогнусавил шут.
— Может он проучить меня, напав зимой?
— Никогда, — Эррел завертел головой, колокольчики на колпаке звенели. За соседними столами вытягивали шеи, стараясь расслышать каждое слово.
— Почему ты так уверен?
— Только люди с душой волка воюют зимой, — важно произнес Эррел.
— Я воюю зимой, — выкрикнул Кол, ухватив шута за ворот и подтянув к себе.
Эррела ничуть не напугала огромная рука у самого горла.
— Одноглазый хочет почетного мира, — шут помолчал. — В конце концов из него может выйти хороший псарь.
Кол со смехом оттолкнул Эррела. Тот соскочил на пол и юркнул под стол.
— Проклятье! — закричал один из солдат. — Он укусил меня.
Эррел вынырнул поодаль от своей жертвы с видом оскорбленной невинности. Кол криво усмехнулся. Его шири менялся. Прежде глупые шутки становились дерзкими. Его люди порой возмущались, но никто, кроме самого Кола, не имел права наказывать шири.
Оглядывая столы, Райк увидел, что одна из женщин сидит, словно окаменев, со сложенными на коленях руками, плотно сжав губы. Кажется, она была из деревни и звали ее Мади. Не только Райку в этом зале было противно происходящее. Это согрело его сердце. Он посмотрел на посланцев в зеленых туниках. Знают они, кто такой Эррел? Но если знают, что думают об этой жалкой унизительной роли? А сами они кто такие, задумался Райк. В самом деле гуа не делятся на мужчин и женщин? Или они скопцы? Такое случалось с людьми после некоторых ранений. Эти двое на евнухов не похожи. Никакой мягкости, будто мраморные.
Женщины удалились после десерта. Пир завершила попойка. Райк приглядывал за назначенными в караул-в делах службы Кол был особенно крут, и часовым вина не полагалось.
Двое подгулявших солдат сцепились между столами. Драчунов облаивали собаки. Кол поднялся со своего места. Один из забияк споткнулся, упал и выругался. Вокруг загоготали и принялись швырять в пьяниц объедки.
Райк вылез из-за стола и растолкал выпивох.
— Освободите место, свиньи. — Он уселся на пол перед скамьей, освобожденной поднявшимися солдатами. — Потягаемся? — спросил Райк, закатывая левый рукав.
Шум утих. Состязания в борьбе на руках любили все. Вперед вышел толстобрюхий воин из отряда Опрана.
— Кувшин вина на Скавата, — объявил Опран.
— Два на Райка, — крикнул Варго.
Райк усмехнулся. Соперники соединили руки, и толстяк был непринужденно повержен. Опран стонал.
— Следующий.
Он боролся еще и еще. Трезвая ясная голова давала преимущество, но пальцы заныли от усталости. Пора было заканчивать состязания, и тут тяжелая рука опустилась на плечо.
— Довольно, я устал, — Райк покачал головой.
Кол обошел скамью и занял место напротив.
— Для тебя это было нетрудно. Даже полупьяный одолеет выпивох. — Он закатал правый рукав. — Вот это будет честная борьба.
Воины теснились вокруг с горящими глазами.
— Честная? — Райк размял кисть и поставил локоть на скамью.
Он был цепок и искушен в борьбе на руках. Кол был сильнее, сложением напоминал быка. Они сцепили руки в ожидании команды Хельда.
— Начали!
Мышцы на руке Кола обозначились резче, жилы вздулись. Рука Райка едва не пошла вниз. Он стиснул зубы, силясь сохранить положение. Единственной надеждой было дождаться, пока Кол выдохнется. Перетерпеть. Лоб и шея Райка взмокли. Пот застилал глаза. Кол скалился по-волчьи. Он сдвинул руку соперника, равновесие чуть-чуть поколебалось. Райк со стоном вернулся к исходной позиции. Мучительно ныла шея. Казалось, прошли часы. Вдруг Кол снова нажал. Райк отразил и этот натиск. И… совершенно обессилел. Костяшки пальцев ударились о скамью. Он повалился на пол, лежал и не мог отдышаться.
— Честная борьба, — хрипло повторил Кол.
Зрители обсуждали поединок. Кол закатал левый рукав.
— Следующий! — Он вызывал соперников, подражая Райку. Охотников не нашлось. Райк поднялся. Ему освободили место на скамье.